снабжения, вне огневой связи с основными силами 14-й армии.
Человеку, впервые попавшему в Заполярье, все кажется необычным даже в сравнений с южной Карелией. Буквально давят скалистые сопки с крутыми склонами. Наступая друг на друга, они образуют узкие ущелья. Иногда их разделяют небольшие долины, покрытые мхом-ягелем бело-салатного цвета. Встречаются ручьи и речушки с изумительными по красоте водопадами, нагромождениями камней, В иных долинах камней так много, что человек может преодолевать их с большим трудом. На южных скатах сопок встречаются невысокие березки, рябина и черемуха. Временами путь преграждает высокая сосна, непонятно как удерживающаяся над обрывом. Елей здесь нет, не растут.
Давно кончился полярный день, уступив вахту продолжительной в этих широтах ночи. В течение суток несколько раз меняется погода: то несколько часов тепло, то вдруг подует северный или северо-восточный ветер, прихватив с собой снежный заряд. И свет становится не мил.
Все достопримечательности Заполярья мы оценивали с солдатской точки зрения, с позиций предстоявшего марша, к которому бригада готовилась в спешном порядке.
Единственная гравийная дорога в то время была для нас и облегчением и трудностью. Облегчением в том смысле, что движение вне ее начисто исключалось для всех видов транспорта - гужевого, автомобильного, гусеничного. Но и дорога для наших подвижных сил была сущим адом: лошади ломали копыта, через час-два движения разбивались колеса у повозок, случалось, разрывались гусеницы у танков.
Чем ближе мы подходили к фронту, тем чаще встречались на дороге всевозможные маски, подвешенные на опорах. Они укрывали от воздушного и наземного наблюдения противника войсковые колонны.
На третьи сутки наша бригада подошла к Западной Лице. За рекой - ее район сосредоточения. Командующий 14-й армией генерал-лейтенант В. И. Щербаков вызвал комбрига на командный пункт и приказал возможно быстрее сменить на позициях 155-й стрелковый полк 10-й гвардейской стрелковой дивизии.
Смена частей прошла спокойно. Однако противник вел себя настороженно: часто освещал местность ракетами и постреливал из пулеметов. Не обошлось и без того, что командный пункт бригады - а он расположился на месте КП стрелкового полка - в первую же ночь был обстрелян вражеской артиллерией.
- Привыкайте, - сказал нам начальник штаба полка майор Шубаков, - такое бывает каждую ночь. Более безопасного места для КП не найдете все равно. Да и искать не следует. Все снаряды с севера рвутся на северном скате высоты. Если противник начинает стрелять по КП, то всегда перелет метров на триста. Тут мертвое пространство. Вот уже сколько месяцев прошло, и ни один снаряд рядом не разорвался.
На следующее утро офицеры штаба выехали в части. Надо было посмотреть, как занята оборона. Я направился в первый батальон к майору Кондрашову. Прошли с комбатом по траншеям, осмотрели вырубленные в скалах огневые позиции для пулеметов, проверили маскировку. Рубеж проходил по скату скалы, сверху вниз хорошо просматривались подходы и "ничейная" земля.
- Что это блестит за обрывом? - спросил я наводчика станкового пулемета, осматривая в бинокль оборону противника.
- Должно, стекла приборов наблюдения, - сразу ответил он. - Там еще и белый флаг виден.
За проволочным заграждением противника развевался на ветру белый флаг. Спросил майора Кондрашова: что бы это значило?
- Только утром появился. Может, ориентир какой? - неопределенно ответил он.
В траншее противника появился офицер. Наводчик пулемета попросил разрешения проверить прицел и нажал на гашетку. Пули подняли фонтанчики пыли на бруствере траншеи, а офицер как-то неестественно медленно начал приседать. И тут же в двух-трех сотнях метров разорвался вражеский снаряд. За ним еще Два.
Мы бросились в укрытие. И вовремя. По нашей обороне пришелся не один залп вражеских орудий. В ответ открыла огонь бригадная артиллерия. Но вскоре дуэль закончилась. Однако вывод для себя мы сделали: маскировка, осторожность и еще раз осторожность.
Пребывание бригады на этом рубеже было кратковременным. Вместе с 69-й морской стрелковой бригадой, так же, как и мы, переведенной из 32-й армии, продолжили путь в тыл противника. Но перед этим произошло важное в моей жизни событие, о котором не могу не сказать.
