Аким остановил квадроцикл, Червоненко слез и предложил:
— Зайдёшь? У меня брага поспевает.
— Не, дело есть.
Саблин чуть подумал, надо ли говорить об этом Юре, он глядел, как в огромных поддонах четверо китайцев разравнивают горы ещё влажных амёб большими швабрами. Юрка ждал, словно чувствовал, и Аким решил, что сказать надо:
— Яшку-балабола, отправил к тебе, чтобы ты ему работу дал.
— Не приходил, — тут же сказал Червоненко.
— Да знаю, он к Савченко пошёл, и, кажись, тот его взял в артель.
— Ишь, ты, — Юра полез в пыльник и достал сигареты, предложил Акиму, но тот не взял, Юра стянул респиратор, закурил и повторил приглашение: — Пошли в дом, чего на жаре торчать, сорок два уже.
— Не-е, поеду, поговорю с Савченко. Пусть гонит Яшку.
— Ну, тогда я с тобой.
— Сам, — коротко ответил Аким.
Юрка усмехнулся, выпустил дым и сказал:
— Вы же с ним плохо разошлись.
— Не плохо, а так себе, — уклончиво ответил Аким.
— Не поделили добычу?
— И это тоже, — Саблину не очень хотелось посвящать в эти старые распри Юрку.
Но Юра не отставал:
— Давай с тобой поеду.
— Говорю же — сам.
— Упрямый ты. Вот чего ты такой упрямый?
— Ты, вон, за работниками своими пригляди, бездельничают.
Но Червоненко такими словами не пронять, он даже не глянул в сторону китайцев, улыбнулся ехидно и сказал:
— Думаешь, если мы вдвоём приедем, Савченко думать станет, что ты испугался к нему один ехать.
Юрка подлец, всё вечно знает, всё чувствует, Аким даже расстроился. Ничего не сказал, нажал акселератор. Электромоторы зашуршали, и он поехал к Савченко, а Юра стоял на жаре, смотрел ему в след и курил.
Сам Аким в станице считался казаком зажиточным. Не богатый, но уж точно не из бедноты. Дом у него был справный, надел недалеко от дома, и недалеко от болота — поливать было несложно. И лодка новая, и квадроцикл был. Болото его кормило. Но начинал он четвёртым сыном в семье. Ему ничего не досталось. Ушёл в призыв, а через год, как положено, ему домой ехать, а дома-то и нет. Старший брат в дом к отцу жену привёл, второму брату какой-никакой, а дом поставили. Он тоже женился. Третий брат его погиб на кордоне. Обе сестры вышли замуж. А он, вроде как, лишний оказался. Отец и братья собрали, что могли. Снаряжение хорошее справили, лодку с новым мотором и компрессором купили и пожелали удачи.
Он стал по болотам мотаться, в лодке жил. К братьям не шёл, хотя они и предлагали. Чаще у Юрки ночевал, чем у родственников. Там и мылся. Рыбачил много, отец ещё с детства научил.
С разными ватагами стал за добычей ходить, сначала поблизости железо собирали, а потом всё дальше и дальше забирался. От Енисея до Таза доходил, всю пойму прошёл туда и обратно не раз. Потом ушёл во второй призыв и попал на настоящую войну. Тяжёлые бои в степных барханах под Тарко-Сале. Шесть месяцев почти беспрерывных боёв. После этого им всё равно пришлось отступить на север, к пойме. За тот год в станицу пришло двенадцать похоронок, а Саблин пришёл с того призыва совсем уже другим человеком. Взрослым человеком.
С Олегом Савченко они были знакомы по школе, но шапочно. Под Пуровском, на левом берегу реки, были оборудованы позиции. Сотня Савченко сменяла сотню Саблина, уходившего на перегруппировку, потом наоборот. Они стали видится каждую неделю. Оба молодые. Общее дело. Один блиндаж. Так и сблизились.
А вернувшись в станицу, Саблин узнал, что у Савченко, так же, как и у него, ничего нет, даже лодки. И тогда они решили пойти на промысел, на юг. Далеко на юг. Тогда ватагу собирал один известный атаман Ямын. С ним они и пошли на лодке Акима.
Ямын дело знал, а охрана кордона в тех местах, тогда ещё была слаба и немногочисленна. Это был удачный поход. Нашли стоянку старинных, заржавелых автомобилей. Их были десятки. Через месяц возвращались они в лодке до краёв нагруженной свинцом, да и меди тоже хватало.
Другие добытчики тоже были довольны, а сам Ямын ехал в пустой лодке, но главная добыча была у него. И делиться ею он ни с кем не собирался. В крепкой, просвинцованной коробке он вёз важный узел из агрегата пришлых. Пришлые оборудовали кордоны удивительными приборами, которые они устанавливали по периметру, к ним приставляли охрану. Охрану промысловики побили, агрегат раскурочили, изъяли содержимое, кто что успел схватить, но главное забрал атаман. Именно за этими штуками Ямын на кордоны и ходил. Зачем они ему и кто их заказывал, атаман не говорил. А казаки и не спрашивали, им и своего богатства хватало. Тем более что все живые и невредимые вернулись.
