— Пока нет, — ответила Alm Drokia Вонью.
— Чем они там занимаются? Может, нам разок пальнуть по своему усмотрению?
— Пожалуйста, не говорите «почему бы нам этого не сделать» только потому, что это не положено, — укорила его Вонью. — Пришел список целей от Glaga.
— Да? Ну тогда ввести информацию о целях! — разочарованным тоном приказал Берсот.
— Информация о целях введена, — отрапортовал Казув.
— Произвести Gor Lyutcoth!
— Есть произвести Gor Lyutcoth.
Hoksath к этому времени были уже выпущены и находились внутри Flasath «Кайсофа». Теперь, получив приказы, они одна за другой начали Gor Lyutcoth.
— Номер двадцать один, Gor Lyutcoth. Номер двадцать два, Gor Lyutcoth, — декламировал Духир, пока «Кайсоф» избавлялся от своего боезапаса.
Духир вновь перевел взгляд на Ja Fe. Все корабли Jadbyr Vortout «Гудерус» выстреливали Hoksath в направлении вражеского флота. Дислоцированные впереди Resii и Gel выждали некоторое время, затем двинулись вперед и смешались с минами.
Противник тоже выпустил Hoksath. Пузыри начали сливаться.
— Номер двадцать четыре, Gor Putarloth, враг 117 уничтожен. Номер двадцать пять, Gor Putarloth, враг 532 — без изменений. Номер двадцать шесть… — скучным голосом вновь зачастил Духир.
Hoksath уничтожали друг друга, порождая волны в Fath. Патрульные корабли и эсминцы продолжали двигаться вперед. В конце концов все Hoksath были уничтожены.
— Сигнал к отступлению с Glaga Sov, — доложила Вонью.
Духир глянул на Ja Fe. Флагман дивизиона уже начал отходить.
— На сегодня все, — сказал Берсот и потянулся. — Noktaf, курс девять–пять. Следовать за Glaga Sov.
— Мы что, так вот просто покидаем поле боя? — неосторожно брякнул Духир.
— А вы думаете, что от Alek без Hoksath есть какая–то польза? — на удивление мягко поинтересовался Берсот.
— Нет, — покачал головой Духир.
Тем временем далеко впереди продолжалось жестокое сражение.
Но линейный корабль со своей громадной тушей на поле боя мог бы лишь отвлекать на себя врага. А Labule находились отнюдь не в таком отчаянном положении, чтобы использовать их в качестве приманки.
Но на самом деле совершенно неважно, считаю я этот приказ правильным или нет.
Прежде всего: приказ поступил с флагмана дивизиона, так что у Sarerl просто не было выбора. И все же — веселый голос Берсота казался каким–то неуместным.
Духиру стало стыдно. Похоже, ему лезут в голову совершенно несправедливые обвинения.
Любого человека, имеющего Fiith Абриел, с детства учат быть крайне осмотрительным, когда он критикует вышестоящих офицеров. Духир подозревал, что из–за его принадлежности к Fasanzoerl некоторые офицеры могут понять упреки совершенно неправильно. Впрочем, Берсот, похоже, был из числа тех, кого подобное не волновало.
— Feia Lartsol недовольны, — ухмыльнулся Берсот.
Духир не мог приучить себя, что ему должна нравиться эта улыбка.
— Дело совершенно не в этом, — запротестовал он.
Берсот всем видом показал, что не верит.
— Вы так неискренни.
— Совершенно искренен.
— Похоже, вы начинаете отрицать каждое слово Sarerl, — криво усмехнулся Берсот.
— Приношу свои извинения.
Капитан, похоже, не был так уж недоволен.
— Знаете, Fektodai Абриел, — произнес капитан. — Это, пожалуй, и хорошо; у вас ведь особое положение.
— Да, — согласился Духир.
Fasanzoerl действительно была единственной в своем роде в Frybar. Духир никогда не козырял своим происхождением, но, в любом случае, он не должен противиться приказам старших по званию и не должен отрицать своих прав на Имперский трон. Главное — быть уверенным в собственных способностях. Прятать свой талант в Labule вовсе не считалось добродетелью.
— Фактически, — гордо заметил Берсот, — у нас, кто прикреплен к вам, тоже особое положение.
— Да нет же, — машинально возразил Духир. — Это меня прикрепили под командование Sarerl, не наоборот.
— Формально да, — Берсот не стал отрицать очевидного.
— И неформально тоже, — сразу добавил Духир.
— Правда? — сомневающимся голосом переспросил Берсот.
— Я так думаю, — Духир почувствовал, как его собственная уверенность куда–то улетучивается.
— Вы о чем вообще? — вмешалась Вонью.
— А для вас разве не имеет значения, особенное у вас положение или нет? — загадочным тоном поинтересовался у нее Берсот.
