3. Сверхчеловеческая природа общества
Вот что составляет проблему для индивидуальности, которая, родившись, вступает в очень сложный, критический, болезненный, местами чудовищный диалог с социумом, этим сверхчеловеческим фактом. Отсюда идет и определенная идолизация социума, разные названия, которые он получает даже у мыслителей, пытающихся освободить его от метафизического измерения. Гоббс назвал социум Левиафаном, этим царем рыб, страшным мифическим существом, которое является неумолимым, бесчеловечным, пожирающим Молохом. А вместе с тем именно Гоббс уверял, что общество — это атомарное соединение индивидуумов, которые просто хотят воспользоваться друг другом, и воюют все против всех, чтобы «урвать» свое. Вот что странно. С одной стороны, это атомарное соединение профанов, а с другой стороны, их соединение возвышается до уровня некоего страшного мифического существа. Может быть, эта «война всех против всех», эта перемалывающая деструктивность социума является не следствием профанизма, а неким внешним проявлением вне- и сверхчеловеческого измерения социума. Может быть, социум — это колесница, на которой влекут огромное неведомое существо, и социум является его подножием? Может быть, это колесница, которая своими страшными железными колесами проходит по живой плоти каждого индивидуума? Для неабстрактного пассивного, массового человека общество и Традиция — это одно и то же. И только из механизмов передачи, механизмов учебного воспроизведения, существующих внутри общества, он узнает о том, что существуют метафизические теории, «небо без звезд», что рано или поздно ему предстоит испытать встречу с чистым негативом в виде собственной смерти и как к этому нужно отнестись.
Во всяком случае, Хай-ибн-Якзан, человек, родившийся из ила на острове, не выдерживает испытания опытом Маугли. Если мы проделаем конкретный опыт, возьмем человеческое существо и попытаемся заставить его, бегая по голой природе, подняться до высот метафизики, вряд ли мы что-то получим кроме человека-волка… Понятно, что человек имеет в себе измерение человеческое — слабое, обреченное, пассивное, а общество является сверхчеловеческим, оно является чем-то абсолютно превосходящим индивидуума. Но откуда это общество берется? Оно состоит конкретно из людей — не из духов, не из джиннов, не из ангелов. Посмотрим наверх, там тоже люди, придем в какие-нибудь мистические коллегии посвященных, и там вроде люди.
Откуда же берется это сверхчеловеческое качество общества? Дело в том, что общество является манифестацией Великого существа.
4. Общество как связь смертного человека с Великим Существом
Мы говорили в предыдущей беседе о кризисе бытия, т. е. бытия, являющегося в своей внутренней противоречивости первой возможностью проявления, и кризисе разума как второй возможности проявления. «Гармонизатором» двух этих первых точек проявления, первых манифестаций является архетипическое существо. Мы не будем называть его сейчас человеком, хотя в принципе все традиции склоняются к тому, чтобы назвать его человеком. Каббалисты его называют Адам Кадмон, суфии называют его Инсан уль-Камиль, дальневосточная традиция называет его просто «Человек», имея в виду, что это «человек между небом и землей», Великий Человек. Тем не менее мы будем говорить все-таки, что это существо, Великое существо, которое в одной руке держит бытие, в другой руке держит разум, являясь координатором того и другого. Это то, что имеют в виду индуисты, когда говорят о триаде сат-чит-ананда (бытие, сознание, блаженство), подразумевая под «ананда», т. е. блаженством, именно внутреннее состояние этого Великого существа. (…)
В социуме человек видит реальность в ее особом, человеческом измерении в конечном счете, как систему знамений, доступных благодаря своей «очеловеченности» его пониманию. Если мы бросим человека в эти «знамения» без социального факта, без оптического прибора общества, результат будет самый жалкий. Он ничего не сможет постичь, поглощаясь каждым конкретным актом восприятия. Для него дерево будет определенной конфигурацией светотени и вещественной плотности, животное — другой конфигурацией и т. д. Его восприятие будет дисперсным, и мы получим не человека, не восприятие, а чистый факт Маугли. Человек не выдерживает восприятия физической реальности сам по себе. Волк выдерживает естественную встречу с голой природой, собака — выдерживает, а человек не выдерживает эту встречу вне социума. Поэтому Аристотель и говорит о нем как об общественном животном. Но этот социум уже есть сверхчеловеческий факт.
