— Кстати о ночлеге! — вспоминает она. — Анди, давай я покажу тебе твою комнату.
Наконец-то. Я встаю и начинаю собирать тарелки со стола, но она меня останавливает.
— Оставь. Джи уберет. Должна же от него сегодня быть хоть какая-то польза, — говорит она. — Идем.
Я беру рюкзак и свою гитару и следую за Лили в дальний конец лофта. Там две комнаты и ванная с туалетом, отделенные от остального помещения новой, еще некрашеной стеной. В моей комнате — огромное окно, матрас на полу и ящик из-под фруктов вместо ночного столика.
— Тут, конечно, не слишком роскошно и ремонт еще не доделан, — оправдывается Лили. — Но матрас удобный.
— Все отлично, Лили. Спасибище. — Меня охватила такая усталость, что я заснула бы и на полу.
Она добавляет, что оставит на столе два комплекта ключей, для меня и для отца, и что я могу уходить и приходить, когда захочу. Я снова начинаю ее благодарить, но она отмахивается. Прежде чем уйти, она берет меня за обе руки.
— Ты похожа на призрака, Анди, — говорит она. — Скоро начнешь просвечивать.
Я смотрю на нее и хочу что-нибудь ответить, но не нахожу слов.
Лили крепко сжимает мои руки.
— Вернись к нам, пожалуйста, — говорит она. Затем отпускает меня и уходит.
Я закрываю дверь, выключаю свет и ложусь. Гляжу в ночное небо за окном, пытаясь отыскать звезды. Но их не видно. Только снежинки кружат на ветру. Нужно встать, почистить зубы, сходить в туалет и принять таблетки, но я не могу, слишком устала. Я закрываю глаза, надеясь, что засну, но в моей голове всплывают образы: крохотное печальное сердце. Маленькое испуганное лицо.
Париж. Отличная идея, ничего не скажешь. Я смеюсь и смеюсь, до слез. А потом плачу. А потом наконец засыпаю.
Когда я просыпаюсь, над ухом что-то неприятно звякает.
Меня угораздило заснуть в одежде. И во всех побрякушках. Теперь серьги впились в шею, браслеты запутались в волосах, а телефон в заднем кармане штанов впечатался в ягодицу. Ноги затекли из-за сапог. Внутри тоже все звенит. Я забыла выпить лекарство. Очень глупо с моей стороны. Встаю, иду умываться и глотаю две таблетки. Подумав, глотаю еще одну и запиваю водой из-под крана. На часах почти полдень. Потом отправляюсь на поиски кофе.
Отец сидит за обеденным столом и говорит по домашнему телефону, включив громкую связь, чтобы одновременно поддерживать диалог, слать сообщения помощнику с мобильного, пить кофе и читать какой-то талмуд. Я киваю ему. Он кивает в ответ.
На столе лежат ключи и записка от Лили: она сегодня ночует в Бурже, ближайшие станции метро там-то, а ближайшие магазины, пекарня и сырная лавка там-то. Все «ближайшие» места оказываются довольно далеко.
Я иду на кухню. Слава богу, в кофеварке еще остался кофе. Я наливаю себе полную чашку, пью и выдыхаю, наблюдая, как в чернобелый мир постепенно возвращается цвет. Тянусь за круассаном, и тут звонит телефон.
— Привет.
— Виджей? Ты откуда звонишь? Слышно отлично.
— Сижу на крыше. Скрываюсь.
— От кого?
— От родительницы, от кого же еще? Ты вообще где? Я заходил к тебе утром, а там никого.
— Я в Париже.
— Ни фига себе. Круто. Если ты еще не передумала кончать с собой, там масса вариантов — собор Парижской Богоматери, Эйфелева башня, куча мостов…
— Тебе рассказали? — сжимаясь, спрашиваю я.
— Да весь класс знает. Если не вся школа. Спасибо Арден.
— А что она говорит?
— Что ты втрескалась в Ника и хотела ему отдаться, а он такой весь из себя любит Арден и тебя отшил, ну и ты с горя пыталась сигануть с его крыши.
— Чего? Все было не так.
— Это не важно. Версия Арден уже в анналах.
— Кто бы сомневался.
— Так что теперь даже не вздумай.
— Что?
— Убиваться. Если убьешься, все решат, что это из-за Арден.
— Черт. Я об этом не подумала. Точно.
Из глубины трубки доносится:
— Виджей! Виииииджееей!
— Палево, — шепчет Виджей.
— Виджей! Виджей Гупта, ты наверху?
— Мне надо валить, маман примаманилась. Да, кстати, а где твоя? Она с вами? Как ты ее из дома вытащила?
— Нет, мы не вместе. Она… она в клинике, Ви.
— В клинике? Что случилось?
— Ничего не случилось. Просто отец сбагрил ее в психушку.
— А тебя, значит, уволок в Париж.
— Да. Мы же с ним лучшие друзья, как ты понимаешь. Обожаем путешествовать вместе. Вот, решили оттянуться в Париже среди зимы. Еще несколько дней — и я тоже попрошусь в психушку.
