Возможно, одной из существенных причин остаться в провинции явилось и то, что здесь тайно собирались члены общества иллюминатов. К ним и примкнул Сент-Ив Д’Альвейдр.
Страсть к конспирации он сохранил на всю жизнь. Одним из самых интересных знакомств, произошедших в этой среде, была встреча с Виктором Гюго. Вместе с великим писателем Сент-Ив Д’Альвейдр посещает спиритические сеансы, общается с духами прошлого, пока, наконец, на островах не появляется тот, кто имел на него тотальное влияние — Фредерик де Мец. Авторитет увещевал Сент-Ива Д’Альвейдра вернуться во Францию и принести туда утраченный социальный завет. Этот зов был услышан, хотя Сент-Иву Д’Альвейдру было и трудно оставить гостеприимный архипелаг иллюминатов.
Пытаясь уяснить мистические и оккультные основы политического мира, Д’Альвейдр принимается за изучение трудов великих духовидцев 19 века. Первым его опытом в этом вопросе становиться труд эзотерика и каббалиста Фабра д‘Оливе «Восстановленный еврейский язык». Этот труд был своеобразным лингвистическим исследованием. А его результат — утверждение, что язык древних евреев имел скрытое для европейцев мистическое значение.
Франко-прусская война 1870 года, и последовавшая за ней Парижская Коммуна, сильно изменили характер мировосприятия Сент-Ива Д’Альвейдра. Он считал бунт народных масс проявлением сил хаоса, стремившимся со времён древности размыть основы цивилизации. Не известно принимал ли он участие непосредственно в усмирении мятежников, однако как только в столице воцарился порядок 29-летний Сент-Ив Д’Альвейдр уже служит в Министерстве внутренних дел.
Шесть лет в государственном аппарате только утвердили его в правильности давно вызревавших в его голове идей. Но это было время не только отданное МВД, но и весьма лирическая эпоха стихотворных сборников, правда, не принесших ни славы, ни дохода.
В 1877 году он встречает ту, что становится его избранницей и медиумом — это русская аристократка, графиня Мария Ивановна Келлер (в девичестве Ризнич). Аристократка значительно старше супруга. Ей уже минуло 50 лет. Мария Ивановна когда-то была дружна с итальянской императрицей Адельгейдой и была близка к окружению русского императора Александра II. Его чувство столь сильно, что в тот же год в Лондоне Д’Альвейдр меняет своё холостяцкое существование на брачные узы.
С этого времени начинается и русская часть истории автора «Миссии Индии». Сент-Ив Д’Альвейдр становится наставником её сына А. Ф. Келлера и дочери графини Клейнмихель.
Сент-Ив Д’Альвейдр вместе со своей возлюбленной совершает путешествие по странам Европы и во Франции жена покупает ему поместье и титул маркиза Д’Альвейдра. Она желает, чтобы у них была семья настоящих аристократов.
В 1880 году маркиза посещают таинственные посланцы одной из стран Востока. Д’Альвейдр утверждает что это были индийские факиры и мистики Риши Бхагвандас-Раджи-Шрина и Ходжи Шариф эмиссары совсем другого мира. Они принесли весть о той самой стране Агарте, которая потом будет тревожить воображение целого сонма духовидцев, уже в XX веке.
Начиная с 1882 года из под пера маркиза одна за другой выходят несколько книг являющихся реконструкцией древней истории, для чего используется своеобразная дешифровка священных текстов человечества.
Первым таким шагом становится «Миссия суверенов». Затем появляются «Миссия рабочих» (1883), «Миссия евреев» (1884), «Миссия Индии в Европе» (1886) и «Французская правда» (1887).
Маркизу казалось, что он открыл универсальный ключ к тайнам глубокого прошлого человечества, к той самой загадочной дисциплине, которую потом будут именовать «древней наукой». Она ещё задолго до технотронной цивилизации обладала особым знанием, опередившим открытия 19 века. Например, в главе 4 «Миссии евреев» Сент-Ив Д’Альвейдр утверждал, будто в рукописи одного из афонских монахов, некоего Пенселена, имелось описание составленное на основании древних Ионийских авторов — объясняющее применение химии к фотографии.
Надо отдать должное яркости образов имеющих в книгах Сент-Ива Д’Альвейдра. В «Миссии Индии в Европе» встречаются такие красочные понятия как: «замкнутый нуль 22 тайн», «пирамиды света», «светозарный центр древней науки», «кровавое знамя тельца» и так далее. Кажется, что автор создаёт не только некую схему оккультного мирового центра, но и впечатляющее полотно фантазии. «В определенных районах Гималаев, среди двадцати двух храмов, воплощающих двадцать две Гермесовых тайны и двадцать две буквы неких тайных алфавитов,
