Ахиллесова пята благородства
На рубеже XIX и XX веков Россия увлеклась сразу тремя геополитическими соблазнами: советники Государя, в частности И. М. Бадмаев, проектировали экспансию в Китай, а кризис Оттоманской империи открывал перспективы контроля над Константинополем и над Палестиной. Главным геополитическим конкурентом России в вышеназванных регионах была Британская империя, достижению которой собственных целей на Ближнем и Дальнем Востоке могло бы помешать лишь одно препятствие — русско-германский альянс.
В 1895 году кайзер Вильгельм пытается заключить стратегический союз с Россией. Но поздно — русская дипломатия уже бесповоротно сориентировалась на Лондон, подписав договор о границе в Афганистане, а теперь рассчитывая на «дружественный» раздел остатков Османской империи. Уже в 1895 году Парвус, тогда «работающий социал-демократом» в Германии, предрекает русско-японскую войну, а в 1904 году — Первую мировую.
Британские стратеги совершенно не намереваются делиться с Россией геополитическим выигрышами. Лорд Керзон обеспокоен усилением российского влияния на Балканах, а германского — в Индии. Казалось бы, опыт 1905 года, когда трудно не заметить, что «уши» организаторов Кровавого воскресенья торчат из Лондона, должен служить грозным предупреждением — по меньшей мере, к осторожности в дипломатии с «названными братьями» — Великобританией и Францией. Однако уже в 1907 году заключается трехсторонний союз, противопоставленный Германии и Австро-Венгрии. И с этого времени либеральная пресса намеренно и упорно «уличает» императрицу — полунемку, полуангличанку — в германских симпатиях.
С российской стороны трехсторонний пакт готовит посол России в Лондоне Александр Константинович Бенкендорф. Его родной брат, Павел Константинович, в феврале 1917 года будет рядом с императором при его отречении. В 1921 году большевики позволят ему эмигрировать в Эстонию.
Уже в 1912 году Россия оказалась на грани войны с Австро-Венгрией — не столько и не столько из-за имперских аппетитов, сколько из-за придворных интриг, хорошо заметных извне. Слухи о соперничестве В. Кн. Николая Николаевича и его супруги с государем уже видны в трениях вокруг правительственных назначений.
Между тем, как вспоминал экс-премьер и министр финансов В. Н. Коковцов, еще в июне 1912 года кайзер Вильгельм предлагал России рассмотреть вопрос о «о необходимости устроить европейский нефтяной трест в противовес американской стандарт ойл, объединяющий в одну общую организацию страны-производительницы нефти — Россию, Австрию (Галицию), Румынию, и дать такое развитие производству, которое устранило бы зависимость Европы от Америки».
Но пресса — правая и левая — поднимает тему зловещего Распутина, который якобы уже полностью «контролирует» умы царской семьи. Придворный мистик регулярно давал неадекватные кадровые советы, но точно определял источник геополитической опасности, пытаясь предотвратить конфликт России с Германией. Это удавалось в течение трех лет — но реальные «контролеры» уже убедили государя в «надвигающемся конфликте двух рас — романо-славянской и германизма».
Во время войны пресса перемежает разоблачения военных и дипломатов со сплетнями вокруг Распутина. Источник инсинуаций легко определим. Однако в марте 1915 года министр Сазонов вручает послам Бьюкенену и Палеологу памятную записку, где открыто декларируются претензии России на Константинополь, западный берег Босфора, Мраморного моря, Дарданелл и Южной Фракии. Все державы-соперники играют под столом в четыре руки, дергая за внутренние ниточки, но Россия хочет играть по-рыцарски благородно. Послы «собратьев» по Антанте заверяют премьера Штюрмера, что у их держав не будет никаких возражений. Но именно в это время, по данным историка Элизабет Хереш, деньги на революцию начинают поступать через Александра Парвуса не только от Германии и Австрии, как раньше, но и из англо-американских источников.
В прессе поднимается вакханалия, которая завершается физическим устранением Распутина. Век спустя британские историки и кинематографисты (в частности, в историко-документальной ленте «Кто убил Распутина?») назовут имя Освальда Рейнера, близкого знакомого выпускника Оксфорда Феликса Юсупова, непосредственно участвовавшего в убийстве по инструкции директора Секретного бюро разведки Мэнсфилда Смита-Камминга.
