В соответствии с этой теорией исследования показывают, что мужчины с большей вероятностью ревнуют к ощущаемой ими сексуальной неверности, так как она ставит под вопрос их отцовство. Женщины чаще испытывают ревность, ощущая эмоциональную близость между партнером и другой женщиной, поскольку это дает основание предполагать, что ресурсы и защита перейдут к ней. Хотя мужчины и женщины могут иметь обе разновидности ревнивых чувств, мужчины чаще ревнуют на сексуальной почве, в то время как женщины с большей вероятностью выражают ревность к привязанности.[5]
Если ревность имеет эволюционную основу, то мы должны отыскать ее в других культурах. И мы ее находим. Более того, гендерные различия – мужчины, в большей степени переживающие из-за сексуальной неверности, и женщины, озабоченные эмоциональной изменой, – были обнаружены в Соединенных Штатах, Германии, Нидерландах и Китае.[6]
В то же время эволюционная предрасположенность зависит от культурных различий. В превозносящих честь культурах ревность гораздо сильнее у мужчин. Нам слишком хорошо знакомы «убийства чести» в таких странах, как Пакистан или Бангладеш. И бесчестие может привести к тому, что подвергшуюся насилию женщину принудят выйти замуж за насильника или забросают камнями до смерти.
Борьба за ограниченные ресурсы
Вторая эволюционная теория ревности подчеркивает борьбу за ресурсы. Это помогает нам понять ревность младенцев, а также братьев и сестер – последние зачастую соперничают друг с другом за еду и защиту родителей. Грудные дети могут ревновать к вниманию, оказанному их матерью другому маленькому ребенку. При исследовании шестимесячных младенцев было обнаружено, что они в большей степени проявляют признаки беспокойства и пытаются привлечь внимание матери, когда она общается с другим маленьким ребенком, чем когда играет с каким-нибудь предметом.[7] Реальный ребенок – бо́льшая угроза, чем неодушевленный объект.
Четырехлетний Гари взволнован и насторожен рождением сестры Филлис. По мере ее взросления у мальчика появилось чувство, что существует угроза для его особых отношений с мамой и папой. Во время игр с Филлис он стал отнимать у нее игрушки и вести себя как младенец.
Зачем бы братьям и сестрам конкурировать друг с другом? В течение почти всего периода эволюции человеческого рода пищевые ресурсы были ограниченными. Братьям и сестрам приходилось соревноваться за еду, внимание и защиту. Некоторые виды производят излишне много потомства, в результате оно может умереть от голода. Такая стратегия направлена на сохранение выживаемости хотя бы некоторых особей. Однако это приводит к конкуренции среди братьев и сестер, иногда вплоть до гибели. Свиньи часто производят больше поросят, чем имеют сосков для их кормления. Недостаточно сильные и конкурентоспособные особи погибнут. Теоретики эволюции называют эту тенденцию к перепроизводству потомства «складированием». Как ни печально, это указывает на глубинную сущность ревности в конкурентном мире.
Соперничество между братьями и сестрами логично. Похожим образом, исключение из дружеских союзов и альянсов в мире дефицита пищи означало незавидную участь. Если бы моих доисторических предков начали игнорировать собратья по племени, им вряд ли удалось бы воспользоваться преимуществами охоты. И они умерли бы от голода. Это означает, что меня бы здесь не было.
Ревность среди животных – обычное явление. Когда владельцы домашних питомцев описали их ревнивое поведение, получился следующий рейтинг: собаки (81 %), лошади (79 %), кошки (66 %), птицы (67 %) и крысы (47 %).[8] Собаки выражают ревность по отношению к сородичам рычанием, преследованием и стараются находиться между своим хозяином-человеком и другими собаками. Я знаю, что оба наших кота – Дэнни и Фрэнки – начинали с прекрасных отношений, когда нам отдали Фрэнки в возрасте четырех недель. Они играли, спали вместе и вылизывали друг друга. Однако когда Фрэнки вырос и превратился во взрослого альфа-самца, он стал довольно ревниво относиться к любому оказанному Дэнни знаку внимания, что однозначно подтверждалось его агрессивным поведением. Наши домашние животные ревнивы точно так же, как и мы – люди. Мы разделяем две общие эволюционные проблемы, касающиеся ревности.
