Так было в Испании. В Португалии к тому времени еще не существовало инквизиции, но после разоблачений Фирме-Фе не оставалось сомнений, что в ближайшем будущем инквизиция обрушится и на португальских маранов.
Но вдруг неожиданный переворот. Король отверг все предложения доминиканцев. Самые яростные сторонники инквизиции, как епископ Цеуты, были удалены от двора. Даже королева Катарина, которая как испанка жаждала аутодафе, ничего не могла сделать в пользу своих друзей.
После подачи докладной записки Реубени несколько раз был приглашен к королю и буквально двумя словами, мимоходом, сумел одержать эту победу, оказавшую совершенно опьяняющее действие на маранов.
Он отвратил меч, который уже был занесен над их головами. Действительно прав тот мудрец в Талмуде, который говорит, что нельзя отчаиваться в милости Господа, даже если голова лежит уже на плахе!
Все с восторгом приветствуют освободителя. В сущности, никто уже не надеялся освободиться от испанских мук. И вдруг сразу стало светло и свободно.
В Италии партия скептиков еще жестоко боролась с теми, кто верил в миссию Реубени. На темном Иберийском полуострове никто не сомневался. Здесь, с одной стороны, были только угнетенные и замученные, а с другой — великий избавитель от огромного бедствия! Слава его уже перенеслась на другой берег Средиземного моря, в Африку. Из Феца и Танжера прибывали депутации от тамошних евреев. «Наши предки были царями, и во всем мире верят, что царство вернется к нам». Шейх Феца, отправивший посольство к португальскому королю, отправил одновременно послание к сару Реубени. Он сообщал, что в глубине Африки тоже находятся два потерянных колена, Симона и Беньямина. Земля их хороша и обширна. Их царя зовут Барух бен Мелах-Яфет, и так же, как царь Иосиф в Хаборе, он повелевает тридцатью мириадами. Еврей по имени Иосиф Кордилла доставил известие от царя сарифского, царство которого находится «на запад от Феца, на краю мира». Там уже дальше нет никакого царства, а только пустыня. В стране же этой проживают евреи, обладающие большой силой. Они занимаются земледелием, и многие желают участвовать в морском путешествии в Азию. В самой северной провинции Португалии, в Трас-ос-Монтес «анусим» среди белого дня видели на небе четыре знамени — явление, которое было замечено и христианами. С тех пор они постились каждый понедельник и четверг. Они послали спросить у Реубени, «близок ли страшный день?» Прибывали также посланцы с братским приветом из Тлесема, Масхары, Богари. Всюду люди окрылялись надеждой.
Даже в стране гнета — в Испании — снова пробились полузасыпанные источники. Оставшиеся верными иудейству целыми толпами бежали через границу в Португалию, где, как им казалось, маранам обеспечено лучшее будущее, по крайней мере — спокойная жизнь. Их сборным пунктом было Кампо-Майор.
Напрасно требовал Селайа, инквизитор пограничного испанского города Бадахоц, выдачи ему испанских подданных.
Не добившись этого, он решил применить насилие и арестовал в качестве заложников несколько маранских семей, проживавших в Бадахоце. Ужас охватил беженцев в Кампо-Майор. Они знали, что это значит попасть в подвалы инквизиционного трибунала. Поэтому они отправили нескольких своих представителей к Реубени, чтобы попросить у него помощи и совета, ибо Реубени уже считался князем и главой всех евреев, находившихся в изгнании.
Реубени не принял их.
Его любимый ученик Элиагу попытался заступиться за несчастных. У каждого были друзья или родственники среди невинных страдальцев в Бадахоце, и каждого мучила совесть, что он, хотя и невольно, был причиной бедствий, обрушившихся на тамошних евреев. Что же было делать: неужели добровольно возвращаться в рабство? Да это и не помогло бы. Инквизиция редко выпускала жертву, попавшуюся в ее лапы. Почти всегда находился какой-нибудь предлог продолжать процесс и совершенно уничтожить грешника… Откуда могла прийти помощь как не от сильного человека, который имел доступ к королю!
Но сара это не трогало.
— Рассказывают, что в Бадахоц прибыл Фирме-Фе и что инквизитор арестовал заложников по его совету. У нас есть оружие, и мы, тем не менее, оставляем в живых этого предателя?
