- Это не так просто сделать, - покачал головой Государь, взял висящий в воздухе самолетик, прижал его к отделанной сукном крышке стола.
Малиновский горячо продолжал:
- Общественное сознание формируется в соответствии с опытом. В коллективном труде возникает модель производственной связи, которая, в свою очередь, становится основой осмысления связи фактов в опыте. В Научнособорске мы прежде всего ставим задачу организовать новые модели труда, которые лягут в основу новой науки. Этой «Ахиллесовой» науке предстоит догнать «черепаху» мирового и европейского прогресса и обогнать его вопреки апории Зенона. Если Ленин считает необходимым сформировать пролетариат из вчерашних крестьян, которые в последние годы получили доступ к систематическому образованию, то мы говорим о необходимости поставить за станки не просто грамотных рабочих - вчерашних крестьян, а рабочих - творцов, рабочих - поэтов, рабочих - инженеров. А до той поры все подобные игрушки, изобретения, - Александр Александрович указал на самолетик, - не впрок, штучное производство, которое невозможно воспроизвести на конвейере.
- Я бы назвал вас утопистом, - сказал Алексей Николаевич.
- Я не утопист, я строю будущее в мысли и тем создаю предпосылки для материализации этого будущего.
- Тогда почему вы неоднократно отказывались от предложения занять пост председателя правительства? У вас появилось бы гораздо больше возможностей реализовать идеи тектологии и научных монастырей! Николай Иванович неоднократно отказывал в увеличении финансирования науки, ссылаясь на приоритетность расходов по аграрному сектору и социальным программам. Но встав во главе.
- Еще раз вынужден отказаться, Алексей Николаевич, - сказал Малиновский.
Государь нахмурился, щелкнул рычажком, который опрокинул крошечную капсулу внутри модельки, и самолетик опустился на стол, больше не делая попыток взмыть в воздух.
Покушение на миражи
25 октября 1929 года, 18:00
Известие о вотуме недоверия Государственной думой VII созыва правительству и внесенном на подпись Государя высочайшего указа об отставке ныне действующего премьер-министра Н. И. Бухарина пришло в разгар наиболее ожесточенных споров по проекту манифеста, который предполагалось дать в ближайший номер «Правды».
В тесной, прокуренной комнатке редакции, где их осталось четверо - сам Владимир Ильич, Сталин, до сих пор щеголявший в полувоенном френче и высоких хромовых сапогах, Каменев и Зиновьев, одетые с иголочки, точно явились сюда с думской конференции, - было жарко не столько от спертого воздуха, сколько от разгоряченной въедливости участников, взвешивающих на точнейших политических весах каждое слово, каждую фразу.
«Всякий раз, когда встает тревожный вопрос о судьбах завоеваний Славной Октябрьской революции 1917-го, вернувшей страну в лоно обновленной монархии, взоры обращаются на Европу, где после социалистического переворота чреды славных революций нет и нет. Когда же наш взор обращается внутрь страны, мы видим, что рабочий класс хоть и получил существенные социальные прибытки: восьмичасовой рабочий день, достойную заработную плату, гарантированную систему страхования и отпусков, всеобщую ликвидацию неграмотности, обязательное начальное образование, снятие сословных ограничений на обучение в университетах („Надо ли так подробно перечислять? Не слишком ли много реверансов в адрес Бухарина?" - спросил Коба, на что Каменев ответил: „Надо, ибо в этом заслуга не только и не столько правительства"), тем не менее мы видим - нэп превратился в новое орудие эксплуатации пролетариата! Нам неоднократно говорили: новая экономическая политика необходима для того, чтобы пройти от сохи до трактора наиболее мягким и безболезненным путем. Однако механизация сельского хозяйства осуществляется не через расширение производства аграрных машин отечественной промышленностью, а, наоборот, за счет их все более массовых закупок у добрых „Кейзов" за морем-океаном. Очевидно, что подобная „новая экономическая политика" ставит жирный крест на развитии передовой российской индустрии».
- А главное - на расширении самого передового класса - класса индустриальных рабочих, - постучал Коба по исписанным листкам манифеста.
