Перо ворона – это либо что-то очень важное, либо совершенная пустышка. Вороны
снова входили в моду в качестве домашних любимцев. Одно время, правда, это
считалось непрактичным, приходилось кормить птиц сырым мясом, от которого и
сами хозяева, в общем-то, неотказались бы.
– А вдруг это какая-то секта? – деликатно предположил вернувшийся Диего, растворяя кровь в стаканчике с логотипом «КровьПроПрёма». – Например, вуду?
– Ага, ты ещё про Рай и Ад расскажи. Или про Апокалипсис какой-нибудь, –
огрызнулась Милена, отпивая из стаканчика липкую гадость. – Делать им больше
нечего, – скривилась она, неожиданно для себя решив не посылать помощника к
свету в конце туннеля. – У вас тут чего, сект много?
– Конечно, – вдохновленно закивал Громов. – Культурная столица ведь, сами
понимаете.
Милена не понимала. В Московии тоже была культурная жизнь (типа авангардной
постановки «Молодого Дракулы» с хомячками в главных ролях), но большинство
светских увлечений казались блажью. Так, например, кровососы повсеместно
переходили от учения Дракулы в учение некоего графа Зотова. Никто его не видел, но говорили, что он вездесущ. Там, где граф появляется, приключаются всякие
катастрофы вроде падения ценности гаитянской ромбабы по отношению к всемирной
валюте. По мнению Милены, это был тупой пиар-ход буддистов. Нельзя так успешно
пропагандировать пофигизм под black metal, если ты – не группа дзен-монахов с
кучей ворованных бабок на раскрутку.
– Воронье перо в ритуале – это так же оригинально, как главный герой-неудачник, –
заключила Зубкова.
– А что ты имеешь против неудачников? – послышался из коридора знакомый голос.
Милена решила, что переутомилась, а когда в кабинете – на месте преступления, между прочим! – появился Кирилл в обнимку со своей ламией, то и вовсе свихнулась.
– Хватит меня преследовать! – отшатнулась Зубкова. – Громов, фас!
Лубишомен, видимо, привык выполнять чужие приказы, да и время было раннее, так
что упырь дёрнулся, но потом замер. На глазах удивлённой Милены Диг, хранивший
ей верность ровно два часа, бросился к девушке Кирилла.
– Вы приехали! – Громов ровно так же, как ранее с Миленой, рухнул к ногам ламии и
запричитал: – Я уж думал, не дождусь! Представляете, весь день молился Семейству
Мучеников Калленов, чтоб вас побыстрее сюда, к нам... Встал такой перед плакатом
«Затмения» на колени и говорю: «Эдвард Каллен Кровоточащий...»
– «...Вампиролюбец наш, загрызи и испей», – молитвенно сложив руки, закончила за
него вампирша.
– Ой, бляя... – схватилась за голову Милена, на всякий случай отойдя подальше. –
Ничего себе, культурная столица. Да ты предатель, амиго.
Бразилец попереводил взгляд с одной вампирши на другую, потом, видимо, реалистично оценил ситуацию и бросился уже к Кириллу примерно с теми же
всхлипываниями.
Милена и ламия молчали. Первая демонстративно начала огораживать место
преступления третьим километром красно-чёрной ленты. Несколько змеиных чешуек
упали с кожи плеча Златы на пол. Милена демонстративно откинула их в сторону
носком красной туфли. Молчание затягивалось.
– Так, ну вы вообще кто? – не выдержала Зубкова, намотав уже пять слоёв
ограждения.
– Я всё ждала, когда вы спросите, – тихо ответила Злата. – Бальтазар Кусанов был
моим отцом.
– Вообще-то, он Бельфегор, – холодно поправила Милена. – И как-то вы с ним не
похожи.
– На самом деле он Бальтазар. Просто взял псевдоним. Сделался Бельфегором, всегда говорил, что имя Бальтазар слишком простое, – вздохнула ламия.
Милена чуть не подавилась растворимой кровью с холестерином.
– А насчёт похожи... я уродилась в мать. Ламии рожают только девочек, причём по
одной за всю свою вечность. Мы взрослеем до человеческих двадцати трёх лет, а
потом такими и остаёмся.
Злата говорила с такой скорбью, что Милене захотелось её пнуть. Как же тяжело, блин, быть вечно юной! Самой Зубковой стукнул тридцатник, причём тоже на веки
вечные, и даже утверждать на публике, что ей девятнадцать, не всегда помогало. На
месте младшей Кусановой она бы так не расстраивалась.
– Я уже знаю, что вы приехали из Московии, чтобы расследовать убийство моего
отца, – продолжила ламия, встряхивая белыми волосами. – Я хочу вам помочь.
