Решительный сентябрь - страница 8

Некоторое время Антонина Петровна ходила по классу молча, придерживая двумя руками на груди серый пушистый платок, точно за долгий школьный день она страшно промёрзла и теперь никак не могла согреться. А Сергей сидел, опустив голову, и разглядывал изрезанную перочинным ножом крышку стола. Он слышал, как Антонина Петровна несколько раз тяжело вздохнула, видимо, мучилась, не зная, как приступить к разговору.

Ребята любили свою «классную маму» за незлобивость. Она никогда и никому не жаловалась на них, в том числе и родителям. Избегала публичных разносов. Сергей не помнил, чтобы она кого-нибудь стыдила или отчитывала при всех. Только с глазу на глаз. Да и то, ругая заслуженно, больше всего боялась обидеть.

Наконец Антонина Петровна перестала ходить и села рядом с Сергеем, с трудом втиснув грузное тело в узкое пространство между столом и скамейкой.

— Серёжа, мы с тобой всегда доверяли друг другу, верно?

Сергей кивнул.

— Я вижу, что с тобой стряслась беда, и хочу тебе помочь, только не знаю как… Помоги и ты мне, пожалуйста.

Сергей снова промолчал. Конечно, откуда ей знать, если её в тот день даже в школе не было.

— Расскажи мне про тачку и про всё, что случилось.

В эту минуту в класс вошла пионервожатая Светлана.

— Антонина Петровна, а я вас везде ищу.

— Нельзя ли попозже, Светочка? У нас с Серёжей важный разговор.

Светлана холодно взглянула на Сергея.

— Это как раз его касается. Говорят, что он опять грозит Ефимову расправой.

Сергей уставился на пионервожатую. Ничего себе финт! Когда это он грозил Вадиму?

— Это неправда! Он всё врёт.

— Зачем?

— Да потому, что он подлый трус, вот зачем.

— Нет, вы слышите, Антонина Петровна? — изумилась Светлана. — Как тебе только не стыдно, Димитриев? Как у тебя язык повернулся говорить такое о своём товарище?!

— Он мне не товарищ, понятно?

Антонина Петровна встала, нервно стянула на груди платок.

— Подождите, Светочка. Здесь какое-то недоразумение. Я знаю своих ребят, знаю Серёжу… Мы сейчас с ним поговорим и всё выясним.

«Классная мама» смотрела на Сергея с надеждой. Она была расстроена Светланиным вмешательством и ждала, что Сергей поможет ей доверием, но Сергей чувствовал себя униженным и не желал теперь никаких задушевных бесед.

Он вскочил.

— Можете не верить! Вы только Ефимову своему верите!

Светлана вспыхнула, но тут же взяла себя в руки, уверенная, что главная задача пионервожатой не потакать, а обличать зло, и гневно сказала:

— Ефимов — настоящий пионер, и не смей говорить о нём гадости. Это ты всех опозорил! Это из-за тебя Нарыкова отказывается быть звеньевой. Принципиально!

— Ну и целуйся со своей Нарыковой! Принципиально!

И выбежал из класса.

Возле деревянного барьера раздевалки на низкой скамеечке сидела Маруся, уперев локти в колени и положив подбородок на сплетённые пальцы. Поза её выражала печаль и терпение. Увидев Сергея, она встала и шагнула ему навстречу.

— Димитриев, я ждала тебя. Ты обязан мне сказать.

— Что я обязан тебе сказать?

— Правду.

— Ах, правду?! А зачем она тебе понадобилась? Ты же с самого начала мне не поверила… Эх ты, донна Маня!

На парту перед Серёжкиным носом упал комок розовой промокашки.

— Можете прочесть, Димитриев. Я подожду, — сказал учитель, — а то Воробьёва погибнет от нетерпения.

— Я для дела! — пискнула Интерпол.

Под взглядами всего класса Сергей развернул катышек. «Во вторник тебя на пружине разбирать бупут», — буква «д» у Интерпола, как всегда, была похожа на «п». Та-ак, понятно.

— Всё будет гут, сказал Робин Гуд, — шепнул Вальтер, прочтя записку.

— Что-нибудь сложное? — спросил зоолог.

— Сложное, — дерзко ответил Сергей.

— Тогда, быть может, нам лучше вернуться к простейшим? — добродушно предложил зоолог. — Так, кто мне ответит, где живут эвглены и как они передвигаются?

Зазвенел звонок.

— До свидания, ребята, — сказал зоолог, складывая в старинный портфель с двумя медными застёжками тетрадки с лабораторными работами. — Димитриев, не горюйте. Как выяснилось, даже жизнь простейших сложна, а вы человек. Поэтому приготовьтесь, на следующем уроке я вас спрошу.

— Воробьёва, а ты откуда узнала?

— Своими ушами, своими глазами… — затараторила было Интерпол и тут же испуганно прикрыла рот ладошкой.