Чарльз вспомнил, что у его дядюшки, лорда Джерральда, таким образом появился наследник. Общество нетерпимо относилось к бастардам, и у незаконнорожденных возникало слишком много неприятностей.
А что же с пуповиной? Чарльз взглянул на Райтуэлла.
— Пуповина выходит? — произнес капитан одними губами.
— Пролагаю, что так.
Чарльз поднял глаза и увидел, как несколько его солдат стараются украдкой взглянуть на младенца. На их лицах было написано умиление. Теннент нахмурился, и они поспешно отвернулись.
Затем он с любовью посмотрел на мадонну с младенцем.
Реальность вмешалась вовремя. Кейт была довольно полной, и теперь, когда возбуждение улеглось, Чарльз понял, что она отсидела ему ноги. Однако он не знал, можно ли ей шевелиться.
Райтуэлл откашлялся.
— Я считаю, что миссис Теннант должна сейчас поднести ребенка к груди. О кормилице не может быть и речи.
— Миссис Теннант, — и Кейт, и Чарльз сказали одновременно. Затем они смущенно засмеялись.
— О Боже! — воскликнула Кейт.
— О моя дорогая, — ответил с улыбкой Чарльз. Делайте, как говорит доктор.
— Я бы хотела, но что делать с платьем?
Чарльз подумал, что с лошадьми и собаками было намного легче.
— Может быть, капитан, вы могли бы отнести леди обратно в кровать?
— Вы думаете, это не опасно?
— Считаю, что нет…
— Тогда держите крепко ребенка, Кейт. — Чарльз взял ее на руки и, молясь, чтобы его онемевшие ноги не подкосились, поднялся. Он пошел, шатаясь, к отгороженному углу, положил Кейт на спину, но она тотчас же приподнялась. Казалось, она совсем не устала.
— Хотите верьте, хотите нет, но я великолепно себя чувствую! Расстегните мне платье, пожалуйста.
Чарльзу захотелось сказать, что ее поведение неприлично. Однако о каких приличиях могла идти речь в данной ситуации? Конечно, он не представлял себе кого-нибудь из прекрасных, утонченных матерей своих знакомых, включая и собственную мать, в подобных обстоятельствах. Но ведь все они прошли через это.
Теннант расстегнул пуговицы и снял платье, стараясь не видеть больше, чем следует. Как Кейт сказала раньше, на ней не было корсета. Только сорочка закрывала грудь. Густо покраснев, она развязала бретельку, обнажила грудь и близко поднесла младенца.
— Мне сказали, что молоко в нужное время появится.
Младенец вел себя как детеныш любого животного. Он открыл рот, как птенец, отчаянно стараясь найти пищу. Кейт направила сосок ему в рот. Когда малыш почувствовал грудь, он тут же начал ее сосать. Кейт поморщилась от боли, но затем лицо ее разгладилось. Теперь она ворковала над малышом.
Капитан долго смотрел на грудь Кейт. И хотя в его мыслях не было ничего похотливого, он велел, чтобы кто-нибудь принес одну из его запасных рубашек. К его сожалению, чистого белья давно уже не было. Чарльз разрезал рубашку спереди и накинул ее на плечи Кейт, прикрыв младенца и грудь.
— Сэр. — Голос Райтуэлла нарушил размышления Чарльза. — Вы имеете какое-либо представление о том, что я должен с этим делать?
Чарльз потупил взор и сдержал смех. Его преподобие держал в окровавленных руках что-то похожее на большой кусок печенки.
Кейт тоже взглянула и снова покраснела.
— О, мистер Райтуэлл, мне жаль. Я не думала, что так получится.
— Я рад, что смог помочь, миссис Теннант, — сказал священник отнюдь не радостным голосом.
— Кто-то должен перевязать и отрезать пуповину, — произнесла она. — Кроме того, я думаю, что детское место можно просто выбросить. И еще. Мне надо привести себя в порядок. Я приехала сюда с узелком. Там вещи для ребенка… и мои.
Чарльз дрожащими руками обмотал пуповину тряпкой и отрезал ее ножом. Он предполагал, что ребенок закричит от боли, но тот продолжал сосать как ни в чем ни бывало.
Пибоди принес чемодан Кейт.
— Прелестный малютка, мадам, — сказал он, поклонившись. — А вы — доблестный воин!
— Спасибо, рядовой, сказала Кейт.
Чарльз велел ему уйти за занавес. Теннант был потрясен всем случившимся. Ему хотелось, чтобы родился ребенок. Но что делать теперь, он не знал. С точки зрения закона это были его жена и ребенок. Однако он понятия не имел, как заботиться о них.
— Пожалуйста, возьмите его.
