– Куда же оно девалось?
– Как говорят специалисты, перешло в пустоту – такую, которой мы не знаем, в подлинную, не ту, какой она представляется нам. Причём здесь не могло произойти прямого перехода вещества тела в энергию: эффект был бы сильнее, чем от взрыва Сверхновой. Нет – оно ушло тихо-мирно, крайне вежливо. Вот оно есть – и вот его больше нет. Лично я подозреваю, что на самом деле мы наблюдаем – а тогда наши предки наблюдали – просто переход в смежное пространство, хотя пока у нас нет других доказательств его существования. Математически же…
Президент запнулся – поняв, видимо, что разговор ведётся совсем на другую тему. И закончил сухо:
– Одним словом, тело исчезло без следа.
– Как сейчас Аргенор?
– Совершенно так же.
– М-да, это убеждает.
– Во всяком случае, самого Куранта убедило настолько, что он немедленно занялся конструированием – или вычислением, или сочинением, это уж как вам будет удобнее – таких же триад для миров, которые уже в те времена являлись значительными. И в этом преуспел.
– Интересно, как человечество отблагодарило своего спасителя?
– Никак. Пока оно раздумывало, какие почести ему воздать, Курант умер. Точнее – покончил с собой.
– От обиды, что ли?
– Скорее с горя. Дело в том, что коллеги-богословы обвинили его в занятиях магией и астрологией, а это противоречило вероучению. И сколько Курант ни доказывал, что без применения триады было не обойтись, его отлучили от церкви. После этого – такова, во всяком случае, официально принятая версия – он наложил на себя руки.
– Я бы на его месте… – проговорил Ястреб задумчиво, – вместо этого… Ну, ладно. А что стало с его наследием? Я не имею в виду его рясы и подштанники.
Президент пожал плечами:
– Какие-то ссылки на его работы по вакууму можно найти в соответствующей литературе, но ведь всё-таки полтысячи лет минуло. Ну, а что касается триад – вас ведь именно это интересует? – то о них было велено забыть, все его записи, касавшиеся их, подверглись уничтожению, и даже лабораторию его разгромили…
– Зависть?
– И зависть, и догмы… Так вот, пятьсот лет считалось, что триады утрачены – и никто не старался их восстановить. Но вот выяснилось, что они сохранились. Как, где и кто их скрывал, каким путём они попали к Смоляру? Это вам предстоит выяснить.
– Зачем – если они уже у него?
Президент покачал головой:
– Кроме комбинации звуков необходимо – разве я не сказал? – уметь оперировать некоторыми магическими символами, но главное – знать время и место произнесения формул. Если ещё живы люди, обладающие этой информацией, Смоляр мог…
– Пятьсот лет – многовато даже для долгожителя. Или есть прецеденты?
– Господин Ястреб, обещаю вам устроить состязание в остроумии с непременным вашим участием – когда опасность минует. Если она минует вообще. Речь идёт о передаче устной информации из поколения в поколение, которая существовала всегда – начиная от семейных преданий и анекдотов до действительно серьёзных тайн. И в нашем случае такая передача, несомненно, имела место – иначе формулы триад не дошли бы до Смоляра. Способы хранения и продвижения этой информации реальны. И если вы сможете отыскать их, задача намного упростится.
– Но почему бы просто не взять его, и…
– Чтобы взять, нужно, во-первых, иметь для этого правовые основания. Которых нет. И во-вторых – нужно его найти. Потому что сразу же после визита сюда – в связи с гибелью двух кораблей – Смоляр исчез. Брать его здесь, во время официального визита? Не имея даже чётко сформулированного обвинения? Такая мысль возникала, но это выглядело бы, согласитесь, позорно – и резонанс общества, которое далеко не всегда сочувствует властям, мог бы оказаться чересчур сильным. Так что где Смоляр сейчас – никому не ведомо. Когда он нам нужен – его никогда нет. Зато когда мы его не желаем видеть, он возникает спонтанно.
– А раньше? После уничтожения Аргенора? Было у него и на этот раз пресловутое алиби?
– Было, к сожалению.
– Оно проверено?
– В этом не было нужды. В тот день, час и минуту Смоляр находился в этом самом кабинете. Сидел на том месте, господин Ястреб, где сейчас сидите вы.
