— Грейс скучает по тебе, — объявила Реджина. — Она целый день говорила ни о чем.
— Да неужели? — Эмма наслаждалась таким шутливым разговором. — Она продвинутая малышка для пятимесячной.
— Ей почти шесть, — уточнила Реджина. — И, конечно, она продвинутая, она же моя дочь.
— Ты сама скромность, — хихикнула Эмма.
— Этот злоумышленник рядом с моим домом, — с ленцой протянула Реджина. — Он выглядит устрашающе.
— О, да? — Эмма откинулась на спинку стула, положив ноги на стол
.
— Да, большие зубы, — продолжала Реджина.
— Ой, он улыбается тебе? — спросила Эмма.
— Нет, я думаю, что он хочет съесть Грейс, — прокомментировала Реджина. — Я удивлена, что Вы, шериф, не воспринимаете это всерьез. В моем саду людоед, а вы шутки шутите.
— Брось ему баранью ножку, это задержит его на некоторое время, — игриво предложила Эмма.
— Она в морозилке, — парировала Реджина.
— Ну, тогда брось чем-то тяжелым в него, это вырубит его, — смеялась Эмма.
— Я плохо умею целиться, — вздохнула Реджина.
— Ты признаешься, что в чем-то плоха? — шутливо удивилась Эмма.
— Да, ты раскусила меня. Бросание бараньих ножек в каннибалов, моя ахиллесова пята, — сухо произнесла Реджина.
— Жаль, что я не узнала этого в первые пару недель пребывания в городе, — смеялась Эмма.
— Ох, ты победила, дорогая, — улыбнулась Реджина в трубку. — Сейчас я расскажу тебе все свои секреты.
Эмма на долю секунды перестала дышать, услышав нотку правды в тоне Реджины.
— Так. ээ…что там с каннибалом?
— Он уже начинает грызть дверную ручку. Разве Вы, шериф, не должны уже нестись ко мне с орущей на весь город сиреной? — спросила Реджина.
— Я не могу, Реджина, — вздохнула Эмма. — У меня работа.
— Очень хорошо, — мягко произнесла Реджина. — Эти налогоплательщики Сторибрука, должны быть счастливы, имея такого высококлассного шерифа.
— Спокойной ночи, Реджина, — улыбнулась Эмма.
— Сладких, Эмма.
Голос Реджины была мягким, и Эмма удерживала телефон до тех пор, пока не услышала сигнал разъединения, а затем положила трубку и вздохнула.
Эмма быстро встала, хватая пальто и ключи, и спустилась в коридор. Приближаясь к двери, она услышала посторонний шум. Понимая, что звук исходит с улицы, она открыла дверь, тихо зашла за угол и увидела кого-то в темной толстовке с капюшоном, окрашивающего стены.
— Эй, — закричала Эмма.
От неожиданности, человек вздрогнул, и Эмма смогла разглядеть, что это был парень подросткового возраста. Парнишка начал убегать, и Эмма решила бежать за ним, так как если бы она села в машину, то только бы потеряла время. Парень имел преимущество и использовал его в своих интересах. Он бежал через сады горожан и дорожки, которые едва знала Эмма. Тем не менее, она держала его в поле зрения.
Они оказались на краю города, и Эмма начала переживать, что парень побежит в лес, где мог спокойно затеряться.
— Подожди! — крикнула она ему вслед, но не слушая ее, он побежал в сторону полуразрушенного дома. Эмма ускорилась, следуя за ним.
— Там не безопасно! — пыталась предупредить Эмма, но подросток снова проигнорировал шерифа.
Парень перелез через полицейскую ленту, и побежал в сторону строительной площадки. Эмма же остановилась возле ленты, не желая спровоцировать или напугать подростка.
— Я не буду тебя арестовывать, только выйди оттуда.
Эмма слышала, как парень передвигается по стройплощадке, но она ничего не могла видеть в этой темноте. Единственное освещение исходило от луны, но оно не помогало, и Эмма включила маленький брелок-фонарик, который был прикреплен к ее ключам.
Раздался громкий скрип, и Эмма перестала дышать, будто надеясь, что это поможет.
— Не двигайся, парень! Там небезопасно!
Она ждала, всматриваясь в темноту в надежде, что-то услышать или увидеть. Внезапно тишину разорвал треск и грохот, а затем крики мальчика. Эмма сняла полицейскую ленту, и побежала в ту сторону, откуда доносился крик паренька.
— Помогите, пожалуйста!
Ориентируясь на голос парня, Эмма отодвинула кусок полиэтилена и увидела, что большой кусок бетона, размером с её машину, провалился в водосточный сток, под фундаментом. Парень цеплялся за крошащийся край бетона, в то время как его ноги уже свисали над образовавшейся ямой.
