Нормальным такой мир может считать лишь тот, у кого вместо сердца – кусок мяса, вместо души – дензнак, а главный орган – желудок. Идеалисты, типа покойного Александра Александровича, обманывают сами себя, служа верой и правдой такой системе. Они убеждают себя, что служат Родине, именно так – с большой буквы «Р», и сознательно закрывают глаза на то, кто теперь их хозяин, кто отдает приказы, которые они добросовестно выполняют. Служа несправедливости, они умножают несправедливость!
От мрачного философствования меня отвлек певучий голос Оксаны:
– Чего нахохлился, орелик ты мой? Чего нос повесил?
Женщина подошла ко мне и ласково обняла.
– Хлопчик, не журись! Сейчас пойду на кухню, напеку пампушек и пообедаем.
– Эх, Ксана! Если бы все проблемы можно было решить с помощью пампушек, – вздохнул я.
После обеда я попрощался с Оксаной и еще раз велел ей завтра быть готовой к отъезду. Сентиментальная толстушка немного всплакнула, но я пообещал ей скоро приехать в Полтаву, и она сразу заулыбалась.
Людмила встретила меня в своей обычной манере – как будто мы расстались только вчера. В ее квартире за те пару лет, что мы не виделись, почти ничего не изменилось. В уголке старого серванта все так же пылилось несколько родительских икон, на столе лежали книги по медицине, на подоконнике стояли горшки с кактусами.
Сама хозяйка тоже изменилась мало. Люда выглядела лет на десять моложе своего возраста, и только складочки у капризно изогнутых губ предательски выдавали прожитые годы. Одета она была по-домашнему, показывая этим, что не считает мой визит особенным событием в своей жизни. Однако ее сияющие глаза говорили совсем о другом.
Мы обнялись, поцеловались, и Людмила пригласила меня к столу. Кулинарить она умела отменно, поэтому некоторое время я был полностью занят бараниной на ребрышках. За десертом мы поболтали о том, о сем, вспомнили кое-кого из старых знакомых. Люда немного рассказала о своей работе в больнице. Когда ужин закончился, я перешел к делу.
– Люда, мне нужна твоя помощь, – обратился я к женщине.
– Ты же знаешь, Сережа, для тебя – все, что смогу, – игриво улыбнулась Людмила.
Я не ответил на ее улыбку и серьезно продолжил:
– Я попал в сложное положение и без твоей помощи выпутаться мне будет очень трудно.
Поняв, что я не шучу, Людмила встревожилась.
– Сережа, я не спрашиваю, что случилось – сам скажешь, если сочтешь нужным, но чем я могу тебе помочь?
Я вкратце рассказал Люде о своих подозрениях и о том, что она должна сделать. Людмила не стала спорить, хотя и с сомнением покачала головой. Мне пришлось полностью раздеться, чтобы она смогла приступить к делу. Ее ловкие и сильные пальцы начали методично ощупывать меня.
– В первую очередь проверь под лопатками, – подсказал я ей.
– Почему именно там? – удивилась Людмила.
– Потому, что это место нельзя самому толком ни потрогать, ни разглядеть в зеркале.
– Ты прав, под кожей что-то есть, – сообщила мне женщина, проведя пальцами в указанном месте.
– Теперь это нужно извлечь. Только очень аккуратно, – продолжал я руководить ее действиями.
Людмила вытащила из шкафчика набор хирургических инструментов, уложила меня спиной вверх и ввела обезболивающее. Быстро приготовив все необходимое, она приступила к небольшой операции. Через несколько минут на блюдце лежала крошечная пластиковая капсула.
– Что это такое, Сережа? – спросила женщина, обрабатывая мне спину после операции.
– Это микродатчик, – ответил я, внимательно разглядывая хитрую штуковину.
– Ты прямо универсальный солдат какой-то. А для чего он тебе нужен?
– Он нужен не мне, а тем, кто очень беспокоится, чтобы я ненароком не потерялся на просторах родины любимой.
Чтобы прекратить ненужные вопросы, я обнял, закончившую возиться с моей спиной Людку и поцеловал ее в нос.
– Спасибо доктор!
Людка кошкой вывернулась из моих объятий и с притворным возмущением воскликнула:
– Фу, как не стыдно! Тебе оказывают квалифицированную медицинскую помощь, а ты лезешь целоваться с врачом. Да еще абсолютно голый!
– Ах, простите меня грешного, господин профессор, – повинился я. – Ведь не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасешься, не спасешься – не вознесешься.
