На самом деле Сэм вошел очень тихо, но его бьющая через край энергия немедленно наполнила собой комнату и вызвала у Скотта ощущение, что племянник «ворвался».
— Привет, дядя Скотт! — Сэм широко улыбнулся и пошел к столу, протягивая вперед руку.
Скотт поднялся. Сэм опять вырос, он был уже таким же высоким, как Скотт, быть может, чуть-чуть выше.
У Сэма было крепкое рукопожатие и уверенный взгляд. Когда он улыбался, его глаза тоже улыбались. Из ворота его джемпера выглядывал галстук с рисунком из теннисных ракеток.
— Как дела? — Скотт почувствовал, что его рот расползается в улыбке.
— Отлично.
— Сегодня нет уроков?
— Я вроде как прогуливаю.
— Ты?!
— На самом деле у нас что-то вроде поездки всем классом. Мне разрешили подождать школьный автобус здесь. Папа хочет угостить меня ланчем. Присоединишься?
— С удовольствием. Куда едете?
— В Нью-Йорк.
— Что в планах?
— Нас отвезут в театр.
— Правда? Какой спектакль?
— «Макбет». Они поменяли место действия: вместо солдат средневековой Шотландии — гангстеры тридцатых годов. Должно быть интересно. Представляешь, как кто-нибудь вроде Джо Пески рассуждает про Бирнамский лес.
Огромная красная F, обведенная в кружок.
— Значит, вы сейчас проходите «Макбета»?
— Закончили несколько недель назад. Мы сейчас читаем «Двенадцатую ночь». Трудно поверить, что пьесы написаны одним и тем же автором.
Скотт помнил, как проходил «Макбета» в школе, но ничего не знал о «Двенадцатой ночи».
— Имеешь в виду, что «Двенадцатая ночь» не такая хорошая?
— Скорее, они очень разные. Но я, конечно, не авторитет в этом деле — я часами продираюсь через каждый акт.
В кабинет зашел Том. Кивнул Скотту и повернулся к сыну:
— Готов?
— Дядя Скотт идет с нами.
— Отлично. — Том посмотрел на часы. — Скотт, не возражаешь насчет «Примо»? Школьный автобус будет ждать Сэма в центре.
— Я только что вспомнил одну вещь… — Скотт быстро извинился перед ними. — Повеселись в большом городе, Сэм.
— Спасибо. А как Брэндон?
— Отлично.
— Передай ему привет от меня.
— Конечно.
Они вышли из комнаты. Сэм как минимум на два дюйма выше отца и шире в плечах. Но походка у них одинаковая. Походка людей, уверенных в себе. В офисе Скотта сразу стало тихо и спокойно.
На столе зазвонил телефон:
— Опять звонит миссис Инсли. Она на третьей линии.
— Я ей перезвоню.
В кабинете, конечно, было достаточно воздуха, но создавалось впечатление, что все вокруг, даже мельчайшие молекулы, вдруг застыло. Скотт накинул пальто и вышел из офиса. Он сел в свой «триумф». Скотт любил машину, выпуск 1976 года, последний год, когда эта марка выпускалась, и регулярно отводил ее к Тони в «European Motors» на техосмотр. Механизм работал как часы. Скотт поехал в бар «Брини», в сторону, противоположную «Примо» и центру. Мотор ровно гудел, казалось, что внутри машины тихо рычит огромный пес. У него, конечно, не было огромного пса, как не было и тысячи других вещей.
Скотт поел в баре: суп из морепродуктов, дюжина вахитос и пинта крепкого эля. Хороший эль, который варили в маленькой частной пивоварне. У них был шанс вложить деньги в эту пивоварню, но Том исследовал рынок, и ему что-то не понравилось. Все равно, чертовски вкусное пиво. Скотт заказал еще кружку. Это было даже приятно — есть в одиночестве, без компании. Никаких вопросов, никаких проблем. Он огляделся вокруг и наткнулся на невидящий взгляд такого же обедающего в одиночестве.
Внезапно чья-то рука легла ему на плечо:
— Скотти, дружище! Пьешь в одиночестве?
Скотт обернулся. Микки Гудукас: цветок в петлице, бутылка шампанского в руке. Скотт узнал оранжевую наклейку — «Вдова Клико».
— Как вам это удается?
— Удается?
— Бокал для моего друга! — крикнул Гудукас. — Бокал для шампанского!
— Не надо.
— Теннис. Как вам это удается?
Скотт пожал плечами.
— Надо будет как-нибудь закончить этот матч. У твоего брата быстрая реакция.
Конечно, Гудукас был пьян, но в то же время он был забавным.
Бармен поставил на стойку бокал для шампанского. Гудукас наполнил его до краев, немного пролив.
— Мистер Гудукас, вы не хотите оставить мне бутылку, чтобы я сам вам наливал? — спросил бармен.
Гудукас положил на стойку банкноту, потом прижал палец к губам: «Ш-ш-ш». Банкнота в сто долларов. Он протянул мокрый бокал Скотту:
