– Как собак, – буркнул я. – Даёшь вкусняшку после выполнения команды.
– Ну да, вспомни, как ты выгуливал пуделей мистера Гроссо. Вроде бы ты с ними даже учил команды.
– Мы только повторяли команду «дай лапу», – пожал плечами я. – Вообще мистер Гроссо нанял кинолога для обучения.
– Почему пудели тебя слушались? Как ты с ними поладил?
– Ну… – я попытался вспомнить тот день, – дал себя обнюхать для начала. Мистер Гроссо сказал угостить их и поиграть с ними на улице в мяч.
– А потом что он говорил? Были правила или запреты?
– На прогулке быть строгим, иначе они сядут на шею. Хвалить только по делу, например если они выполнили команду, – перечислял я, загибая пальцы. – Следить, чтобы не лаяли на прохожих, не реагировали на белок в парке.
– Всё верно, – хитро улыбнулся Скэриэл.
По средам у нас был день просмотра фильмов. В одной из комнат «Дома Спасения и Поддержки» мы поставили экран и расставили стулья на двадцать мест. Сначала посмотреть фильм мог любой желающий, но вскоре популярность любительского кинотеатра возросла. Приходилось смотреть по системе «кто не успел, тот опоздал».
Мы проводили по два сеанса, и выбор фильма всегда был за Скэриэлом. Он предпочитал зарубежные военные фильмы о революциях, о неравенстве, о смелости подпольных организаций. Иногда Скэриэл тоже присутствовал при просмотре, а затем собирал желающих поделиться впечатлениями о фильме в другом помещении, и они засиживались там допоздна за закрытыми дверями, бурно и громко обсуждая увиденное. Это случалось редко, но после таких посиделок Скэриэл всегда просил повторно взглянуть на анкеты некоторых ребят. Он искал самых увлечённых, развитых не по годам или тех, кто стремился к большему, чем просто развлекаться в свободное время. Так он приметил Виктора, Валери и Аллена.
Скэриэл мог подойди к любому посетителю дома и завести непринуждённый разговор, поднять настроение и подбодрить. Он не скупился на добрые слова, но жёстко обращался с теми, кто пытался задеть его. Была пара отбросов, что посмели устанавливать свои порядки, но Скэриэл безжалостно ставил таких на место.
Одного низшего по имени Эрик, который приставал к младшим и намеренно разбил окно в столовой, Скэриэл при всех ударил кулаком в живот. Эрик сложился пополам от боли и застонал, в то время как Скэриэл хладнокровно смотрел на него сверху вниз. Эдвард, наблюдавший за этой картиной, попросил двух работников вывести низшего за ворота.
– Надеюсь, это станет для всех вас уроком, – громко проговорил Эдвард, обращаясь к присутствующим. – Мы не потерпим в «Доме Спасения и Поддержки» хулиганов. Здесь вас кормят и развлекают, взамен вы должны уважать нас и это место.
На заднем дворе мы организовали баскетбольное поле. В мячах у нас недостатка не было. Корзин было шесть, как в спортивных залах. Всегда можно было разбиться на пары и перебрасывать друг другу мячи или оккупировать корзину в одиночку, делая броски.
Также чуть дальше, за высокой деревянной перегородкой, было место для метания ножей. Это была прихоть Скэриэла. Для метания необходимы особые ножи, которых у нас было только три штуки. Я не желал давать в руки малолетних низших и полукровок холодное оружие, так что было негласно решено, что заниматься метанием будет только Скэриэл. То, что только ему было это разрешено, произвело сильный эффект на всех посетителей.
Скэриэл устраивал целое шоу, когда на заднем дворе появлялось достаточно зрителей. Даже игроки в баскетбол вскоре забывали о своём мяче, стоило ему появиться с ножами.
– Ты сегодня в ударе, – проговорил я после того, как с трудом вытащил нож из деревянного стенда. Рукоять была замотана в жёлтую изоленту, чтобы легче найти, если отскочит.
За нами наблюдали человек пятнадцать, каждый раз охая, стоило Скэриэлу запустить нож.
– Настроение хорошее, – щурясь на солнце, довольно произнёс он. – Да и погода радует.
– Как долго планируешь их развлекать? – Я уже замёрз. Изо рта при разговоре вылетало облачко пара.
– Ещё пару раз, и расходимся. – Из его рта тоже шёл пар, но он не выглядел замёрзшим. Наоборот, Скэриэл выглядел довольным и счастливым, когда мог вот так покрасоваться перед остальными.
