– Для чего тебе они? – спросил я нервно.
Опять отвлёкшись, я сбился, и мне предстояло заново пересчитать анкеты. На однотипных листах разные, порой неразборчивые почерки. Некоторые заполнены мной: не все из опрошенных владели навыками письма.
Скэриэл назвал этот дом в Запретных землях «Домом Спасения и Поддержки». Под таким громким именем он бесхитростно спрятал название организации, ради которой и начал всё, – «Союз Проклятых».
Как только Эдвард вернулся с документами, на которых значилось официальное название – по всем юридическим бумажкам здание, как и земля, принадлежали ему, – Скэриэл довольным голосом проговорил:
– Этот дом будет не просто домом на холме. Это «Дом Союза Проклятых». – Он взволнованно постучал пальцем по столу, за которым мы сидели. – Здесь всё и зародится. Здесь мы отберём лучших. – Он откинулся на спинку дивана. – Чистокровные считают, что Запретные земли – как поганое болото, в котором страшно сделать шаг. Но Запретные земли – как бескрайняя Аляска с её спрятанным золотом. – И добавил чуть тише: – И я первым начну эту золотую лихорадку.
К нам приходили полукровки и низшие с разным уровнем образования. Кто-то читал по слогам, и мне, чтобы ускорить процесс, приходилось сидеть рядом и помогать. Это отнимало много времени, да и не хотелось иметь с ними дело, но, что странно, некоторые, кому я помог, сразу после знакомства решили, что отныне мы с ними друзья. Они приветствовали меня при встрече, знакомили с другими и в целом вели себя чересчур дружелюбно.
Будучи тенью Скэриэла, я, вечно ожидающий подвоха, не привык к такому тёплому отношению. В каждом приветливом жесте я искал второе дно, пытался разобраться, с какой целью со мной хотят сблизиться; быть может, так они желали заполучить ещё один бесплатный обед или дополнительную возможность посетить наш импровизированный кинотеатр, а может, сойтись со Скэриэлом, быстро набравшим популярность среди посетителей. Все знали, что мы напарники и оба работаем в «Доме Спасения и Поддержки».
Но глубоко в душе, настолько глубоко, что и сам сомневался в наличии этих чувств, я испытывал что-то отдалённо похожее на радость.
– Всё просто. В зелёных лотках мы будем хранить анкеты тех, у кого есть все шансы войти в «Союз Проклятых». В синих – середнячок. Они пока ничем не выделились. – Скэриэл указывал пальцем. – В красных, то есть в оранжевых, будут лежать анкеты тех, кто плохо себя зарекомендовал. Их скоро исключим.
– Анкеты тех, кто нам не подходит, потом выбросим?
– Нет. Если они у нас засветились, то я хотел бы иметь под рукой как можно больше информации. Возможно, в будущем они ещё пригодятся.
– Ты будешь сортировать всех по цветам? – спросил я, выделив интонацией первое слово.
– Все вместе, – непринуждённо проговорил Скэриэл, откусывая яблоко. – Я нечасто здесь бываю и не за всеми могу наблюдать. Ваше мнение поможет определиться. Но, – он поднял указательный палец, привлекая внимание, – я выбрал трёх первых кандидатов в зелёный лоток.
– Уже? Быстро ты, – отозвался Эдвард, садясь за стол. – Ну и кто же это?
– Анкеты под номерами двадцать три, – Скэриэл поднял взгляд к потолку, силясь вспомнить цифры, – двадцать девять и одиннадцать.
Я закончил подсчитывать анкеты и с облегчением выдохнул. Поправив стопку, аккуратно сложил её рядом на диване. Сейчас к нам на бесплатные обеды ходит тридцать один человек. И с каждым днём число желающих увеличивается. Как Скэриэл и говорил, бесплатные обеды дважды в неделю быстро привлекли внимание в Запретных землях.
– Джером, подай стопку. – Эдвард протянул ко мне руку.
Я поднялся, вручил ему заполненные листы и сел на место.
– Двадцать девять? – уточнил Эдвард, перебирая листы. – Аллен? Полукровка. Фамилия не указана.
– Он из секты «Приближённые к истине»? – поморщился я.
Я помнил Аллена с первого дня открытия «Дома Спасения и Поддержки». При заполнении листа он наотрез отказывался писать свою фамилию, объясняя это тем, что в их «семье» – малопопулярная секта, о которой ходили дурные слухи, – есть только два имени: первое, данное при рождении, и второе, известное членам коммуны после посвящения.
