Темная бровь вопросительно изогнулась.
— Ночного ястреба, — уточнила женщина.
— Могу ли я полюбопытствовать, почему? — голос выдавал истинное изумление Райса. Сюзанна склонила голову, раздумывая над ответом.
— Ястребы… довольно… экстравагантные создания.
Он улыбнулся. Впервые за долгие месяцы их знакомства он просто улыбнулся. Улыбка преобразила даже его глаза, он казался добрым, милым, доступным.
— Удивляюсь, как это могло прийти тебе в голову, и что ты имеешь в виду? — Райс продолжал улыбаться.
Сюзанна задумалась над ответом. Она имела в виду прежде всего внешность, но слова ее могли иметь и другой, более общий и глубокий смысл.
— Все, — шептала она.
— Хорошо, я это запомню, любовь моя, — ворчал Райс, пробегая пальцами по ее спине, возвращая ее в блаженство.
Любовь. Слово было сказано лениво, разнежено, но светло. Как бы то ни было, звучало оно приятно, произнесенное нараспев низким грудным голосом.
У Сюзанны не было времени ломать голову над словами, потому что Райс снова устремился к ней губами и прервал ее размышления и наблюдения за живой природой.
Любовь затмила все.
* * *
Реддинг второй раз занимался с женщиной любовью.
Теперь движения его были размеренными. Он терпеливо ждал, пока она пройдет весь путь, чтобы оказаться на вершине вместе.
Сюзанна была уверена, что будет желать его всегда, всегда с нетерпением ждать его требовательной жадности, перемежающейся с приступами нежности. Как всегда, он был непредсказуем. Но женщина больше не стремилась разгадать его, развеять очарование таинственности.
Райс возбуждал, щекотал, раззадоривал ее языком, руками, губами, а потом медленно, значительно медленнее, чем в первый раз, вошел в нее, продвигаясь небольшими ритмичными толчками, пока ей не стало казаться, что она вот-вот лишится рассудка от вожделения, пока мир не закружился в таком водовороте, что, казалось, ее сейчас выбросит за пределы Вселенной. А потом она познала, что такое экстаз, истинная страсть, о существовании которой в себе раньше Сюзанна не подозревала.
Тело Райса содрогнулось, и он поплыл на волнах блаженства, крепко держа Сюзанну в своих объятиях. Женщина почувствовала теплую, приятную усталость, которой их окутало, как теплой периной в холодную, зимнюю ночь.
Она все еще слышала удары его сердца, чувствовала его дыхание на своей щеке, и ничто в ее жизни не казалось таким естественным, истинным, сотворенным именно для нее, как этот совершенно не известный ей мужчина.
Сюзанна поцеловала Реддинга. Со всей любовью, страстью, восхищением, которые он разбудил в ней, она поцеловала Райса Реддинга. Медленно, нежно, мягко, но вдруг почувствовала его резкое, порывистое дыхание.
— Не надо, — торопился высказаться Райс. — Не думай.
Сюзанна беззаботно провела язычком вдоль морщин, возле глаз и на подбородке.
— Не надо… что?
— Подумай, что существует больше, чем…
Он путался в словах, хотя обычно речь его текла плавно и гладко. Сюзанна догадывалась, что он хотел сказать. То что он затрудняется в выборе слов, заранее несколько смягчило боль, которая возникнет, когда слова будут найдены и произнесены.
Сюзанна замерла в ожидании. Но Реддинг молчал. Вместо продолжения, он высвободился из ее объятий и стал одеваться. Райс повернулся к ней спиной. На коже темнели следы порезов и глубокий шрам с рваными краями. Сюзанна удивилась, что не нащупала его рукой, пока гладила Райса.
Реддинг оставался в неведении относительно внимательного изучения его спины. Он быстро натянул рубашку, которая мгновенно прилипла к мокрому от пота телу. Сюзанна, лежа, наблюдала, как он закатывает рукава, потом расслабленно потянулся за своей одеждой.
Она едва успела юркнуть в сорочку, как он, уже полностью одетый, приблизился к ней вплотную. Глаза его были удивительно чисты, выражение лица — робким и застенчивым. Он помог ей одеться и застегнуть пуговицы. Когда процесс одевания завершился. Райс, замявшись, потянулся к волосам женщины, зачесывая их назад.
— У вас роскошные волосы, — похвалил он. — Черт возьми! Я не хочу, чтобы это закончилось так просто! — Это было первое искреннее признание, которое он сделал.
