— Вы ни о чем не хотите меня спросить?
Сюзанна улыбнулась.
— Уже очень давно я поняла, что вы расскажете только то, что сами хотите рассказать.
Реддинг выпростал из-под одеяла изуродованную побоями и бинтами руку и накрыл ею ладошку Сюзанны.
— Вы исключительная женщина, миссис Фэллон.
— Вы тоже уникальный человек, — в тон ему ответила Сюзанна. — Доктор сказал, что любой другой на вашем месте уже давно бы отдал Богу душу. Я предполагала увидеть чуть не труп, а вы, оказывается, почти здоровы.
— Ну, не совсем здоров. Но через несколько дней поправлюсь полностью.
— Доктор сказал, вам понадобится несколько недель.
Райс поднял бровь, что выражало недоумение по поводу позиции доктора.
— А что потом? — спросила женщина и замерла.
— А потом я займусь тем, о чем вы меня просили. Побеспокоюсь о вас и ваших соседях.
Сюзанна решительно замотала головой, отказываясь.
Она уже не улыбалась. Она умоляла:
— Я больше этого не хочу.
— А чего вы хотите?
— Я хочу, чтобы вы были свободны и здоровы. Я не хочу, чтобы вас избивали. Особенно из-за меня. Вес тоже этого не хочет.
Реддинг не был уверен в отношении последнего.
— Я собираюсь заняться этим совсем не из-за вас.
— Что вы собираетесь предпринять?
Тут откровенность Райса иссякла. Сюзанна поняла это. Райс взял ее ладошку, приблизил к губам и неожиданно поцеловал так романтически нежно, трогательно и трепетно, что от изумления женщина не смогла вымолвить ни слова. Сюзанна молча подняла глаза на Райса и увидела то, что не ожидала увидеть никогда: некую затравленность. Глаза его напоминали глаза несправедливо обиженного и побитого пса.
— Благодарю вас за заботу обо мне, любовь моя, — искренне проговорил Реддинг.
Неожиданно Сюзанну осенило. Никто никогда не заботился о нем. Но, нет. Не может этого быть. Многие люди, несомненно, проявляли к нему внимание. Как можно было не позаботиться о ее ночном ястребе? Как может кто-то хладнокровно пройти мимо, если она, например, постоянно пребывает в тревоге о нем, в готовности разделить с ним беды и печали; если она любит его так беззаветно и безрассудно, что опасается одного: слишком явно обнаружить свое чувство?
Минуты интимного откровения истекли, благоприятная возможность не была использована. Реддинг оставил ее руку и уже давно пил кофе.
— Райс?
Он оторвался от еды и посмотрел на женщину. В глазах не было и намека на ту родственность душ, которая теплилась во взгляде минуту назад.
— Что вы собираетесь предпринять? — повторила Сюзанна вопрос, оставшийся без ответа.
— Я собираюсь снова наведаться в Остин. Как только смогу. Может быть, через пару дней.
— Это не совсем то, о чем я спрашиваю.
— Вам лучше этого не знать.
Райс был уверен, что дал исчерпывающий ответ.
— А Весу?
— Весу тоже.
— Вы вернетесь на ранчо?
Глаза его стали непроницаемыми.
— Я еще не знаю.
Сюзанна сжала кулачки. Ее не покидало тревожное предчувствие беды. Он не сможет один победить Мартинов. Но Сюзанна догадывалась, что это именно то, к чему он стремился.
— Уезжайте из Техаса, — попросила женщина.
— После того, что вы и ваш брат предприняли, чтобы я остался?
— Пожалуйста, уезжайте.
— Нет.
Ответ был резкий и решительный, и его безапелляционность неприятно задела Сюзанну. Она предложила ему воды, а потом спросила:
— Не желаете ли… побриться?
Реддинг поднял руку и ощупал щеки и подбородок.
— Боюсь, что для меня это будет пыткой… по другой причине.
Сюзанна провела взглядом по молодому телу Реддинга, скрытому под одеялом и ночной рубашкой. Многослойная ткань была не в состоянии скрыть причину, которая вызывала беспокойство Райса. С трудом оторвав взгляд от одеяла, прикрывавшего нижнюю часть торса и ноги, Сюзанна поинтересовалась:
— Что бы я могла сделать для вас?
— Расскажите мне все подробно о ваших соседях, обо всем, что совершили Мартины. Доктор Кэмпбелл поведал мне кое-что, но я бы хотел знать больше. Как можно больше.
— Зачем?
Реддинг твердо и властно посмотрел на женщину.
— Эрин, — вместо ответа промолвила Сюзанна, поняв, что правдивых объяснений не добьешься.
— Эрин?
— Невеста Веса. Моя подруга. Она знает всех.
Райс недоуменно спросил:
— А вы не знаете?
