— И что они сделали?
— Они создали вирус, который убивал только этот вид саранчи и безвредный для всех остальных.
— Ну, конечно, — сказал Логан. — Вирус. Как же я сразу не догадался.
— Я понимаю ваши чувства, — сказал Чоу. — Нам тоже было нелегко принять их помощь, но у нас не было выбора. Либо принять их помощь, либо готовится к долгому периоду голода.
— Как они узнали, что вы столкнулись с проблемами?
— В нашей звездной системе у них было несколько исследовательских зондов, которые считывали информацию с планет. В том числе, переговоры по радио и информацию из нашей сети.
— Спутники-шпионы, — уточнил Логан.
— Колония геддов находится в соседней системе, — сказал Чоу. — Неудивительно, что они собирали информацию о соседях. На их месте я поступил бы так же, если бы, конечно, знал о наличии соседей и имел техническую возможность за ними следить.
— И вы, наверное, знаете, каким будет мой следующий вопрос, — сказал Логан.
— Не спровоцировали ли сами гедды мутацию саранчи, которая поставила нас на грань голода? — уточнил Чоу. — Мы не знаем.
— Но вы об этом думали.
— Мы же не идиоты. Доказательств их причастности нет, даже косвенных.
— Или же вы просто не способны их распознать.
— Как бы там ни было, мы приняли их помощь, и уже не было смысла делать вид, что их не существует. Сотрудничество продолжилось. Они помогли нам модифицировать некоторые сельскохозяйственные культура, адаптировать их к местным условиям. Помогли с лекарствами.
— А что взамен?
— Их интересовали наши технологии, в первую очередь, цифровые.
— Кому принадлежало авторство идеи об экспедиции?
— Им. Нам бы такое даже в голову не пришло из-за биологической угрозы.
— Как у вас оказался прыжковый корабль?
— Он не ушел в Рейд из-за сбоев в навигационной системе, — сказал Чоу. — Собственно, мы прыгнули к вашей планете, потому что это был единственный сохранившийся в памяти компьютера маршрут.
— И если бы мы не смогли вам помочь, вы бы вернулись обратно на их корабле, — констатировал Логан. — На Би-рейдере.
— Да, но мы надеялись, что у вас найдется навигационный блок, — сказал Чоу. — В отличие от Нового Дальнего Уэллса, Тарион — не самая развитая колония.
— А мы полагали, что находимся с вами на одном уровне.
— Увы, — сказал Чоу. — Даже по тому, что мы уже увидели на вашей планете, я понимаю, что мы отстаем от вас также, как вы отставали от Земли. У нас даже космонавтики собственной нет, транспортник болтался на орбите без дела. Два орбитальных шаттла для обслуживания спутников, парк флаеров из двадцати машин, отсутствие хоть какой-то ремонтной базы… Вы еще только думаете о целесообразности перехода на двигатели внутреннего сгорания, а мы уже вовсю ими пользуемся. И так, в общем-то, во всех областях. Проект "Ковчег" — это наш шанс. Без него наши потомки будут жить в каменном веке.
— У вас есть дети? — поинтересовался Логан.
— Четверо. А у вас?
— Ни одного.
— На Тарионе жесткая демографическая политика, — сказал Чоу. — Нам надо увеличивать население.
Логан промолчал. На Новом Дальнем Уэллсе тоже была жесткая демографическая политика, но его лично это никак не касалось. Его вклад в генофонд мог оказаться слишком непредсказуем, и местные эскулапы решили не рисковать. Ситуация еще была не настолько критична.
Так же молча они вышли за пределы космопорта и направились к поселку космонавтов. Путь, который Логан проделывал каждый день.
Чоу озирался по сторонам. Было видно, что он не привык к джунглям, а уж космопорт посреди джунглей и вовсе был для него в диковинку.
— Я понимаю, что вы ищете подвох, — сказал Чоу. — Мы сами его искали последние полтора года, но так ничего и не нашли. В данном случае геддами действительно движет желание помочь. Если бы они преследовали какие-то другие цели, они могли бы добраться до Солнечной системы и без нас.
— Допустим. А мотивы?
— Вы не верите в бескорыстие?
— Нет, — сказал Логан. — Я не верю в бескорыстие людей, а бескорыстие синих — это вообще абсурдное словосочетание, за которым только пустота. Они никогда ничего не делают просто так.
— Времена меняются.
— Не думаю, что настолько.
