– У них спаренная пушка и скорость в два раза выше нашей… Они нас почти каждый раз грабят на этом месте.
Почти все соскочили со своих мест, чтобы посмотреть на настоящих пиратов. Справа по курсу приближалась небольшая моторная яхта с черным флагом на мачте. Она шла от темневшего на горизонте пятна острова Капрая. Да, лет двадцать назад, когда Оскар тоже плыл здесь из Африки в Европу, о пиратах не могло быть и речи. Тогда здесь властвовали корабли итальянских ВМС, теперь гниющие на дне, дырявые и заросшие донной растительностью.
– Я с ними разберусь! – заявил тем временем молодой человек, затеявший разговор о сопротивлении. – У меня в чемодане есть противотанковая граната. Ты, толстяк, сможешь взять себе в качестве сувенира кусок их лоханки, если таковой останется.
Капитан с завидным проворством, от которого заколыхались его многочисленные жировые прослойки, выхватил из-за пояса короткоствольный револьвер:
– Только попробуй, выскочка! Ты слезешь в Генуе, и поминай, как звали, а мне здесь плавать каждый день! Я и так беру за билет на два золотых меньше, чем следовало бы, из-за этих поборов, так что утихни!
За спиной капитана появилось несколько вооруженных матросов, а молодого бузотера никто не поддержал, поэтому ему не осталось ничего, кроме как подчиниться. Кто-то тяжело и протяжно вздохнул, но говорить не стал.
Вплоть до прибытия злодеев повисла тягостная тишина, прерываемая только бряканьем доставаемых денег и бурчанием обладателя гранаты. Он высказал мысль о тесной связи капитана с подплывающими пиратами, однако был проигнорирован как соседями, так и самой жертвой обвинений – капитан продолжал следить за пассажирами с оружием в руках… Вскоре с кормы раздался звук – приближающееся глухое рычание двигателя, потом последовали скрип и стук трущихся друг о друга бортов. Снизу донеслись веселые ругательства. По штормтрапу взбежал лучащийся радостью жизни чернявый красавчик. Его костюм состоял из длинных белых шорт и обруча, надетого на голову. От обруча отходили растопыренные в разные стороны тонкие штыри, которые держали над красавчиком разноцветный тент из шелка. Очень эффектно, но не очень эффективно, подумалось Оскару. Он решил поглядеть, что за ткань использовали при сооружении тента пиратские кутюрье – не подарок ли из радиоактивного Китая, – и убрал шторку со своего «рентгеновского» глаза. Тент засиял белым светом, как нимб святого… Да, недолго щеголять ему шикарной шевелюрой под такой крышей.
Не подозревающий о радиации прямо над головой пират вскочил на какой-то ящик рядом с предусмотрительно убравшим револьвер капитаном.
– Господа! – закричал он грудным, с хрипотцой, баритоном. – Пупсики и старые перечницы! Вас, должно быть, предупредили насчет денег. Не буду вас задерживать долгими речами: сейчас моя помощница предоставит вам емкость для пожертвований. По три золотых с носа, и мы с вами расстанемся друзьями.
Пассажиры оскорбленно зашумели, но рядом с красавчиком стояли два мрачных типа с автоматическими винтовками в руках, созданных для душения нежных шеек беззащитных девушек. Между ними проскользнула «помощница», такая же смуглая и красивая, как главарь, только еще более скудно одетая. На голове у нее красовалась соломенная шляпа с огромным алым бантом, составлявшим единый ансамбль с тем обрывком носового платка, которым она прикрывала низ живота. Девушка грациозно заскользила по проходу, неся в руках большую корзину. Во время обратного пути девушке пришлось нести ее с заметным усилием. Красавец игриво шлепнул ее по голой заднице, а потом повернулся к сидящим:
– Вот вы, – ткнул он пальцем в сторону полного угрюмого мужчины, сидящего недалеко от первого ряда. – Пожалуйста, извините за беспокойство! Не могли бы вы на секунду привстать?
Недоумевающе озирающийся мужчина, держась руками за подлокотники, приподнялся. Один из пиратов на заднем плане резко бросил вперед свою винтовку, красавчик, не оглядываясь, поймал ее и нажал на гашетку. Раздалось три коротких сухих и отрывистых, как лай старого пса, выстрела. Пули безжалостно пронзили тело толстяка и аккуратно улетели в море. Умирающий человек, три раза вздрогнув, еще несколько мгновений стоял, держась на руках. С лица его не сходило недоумение, теперь сдобренное текшей из уголка рта кровью.
