– Ну, куда нам двигать? У кого какие соображения? Может, нам стоит попытаться спрятаться где-нибудь в безлюдном уголке Альп?
– Исключено! – уверенно и с жаром, присущим выпившим, воскликнул Рихард. – Они нас найдут везде. Разве ты еще не убедился в этом? Я теперь точно знаю: нужно найти гнездо, откуда выползают эти твари, и раздавить его!!
Для пущей убедительности он показал, как следует давить гадов, со страшной силой вонзив правый кулак в левую ладонь. Оскар понуро покачал головой:
– Нам с ними не справиться.
– А почему не попробовать? Раньше ты был упорней, – Акула принял сторону немца, а его орлы молчали, потому что у них решал только босс.
– А я не отрицаю, что стал совсем не тем, каким был раньше. Да и ситуация, согласись, очень необычная. Что мы знаем о противнике? По большому счету только то, что они существуют. Кто они? Откуда взялись? Где искать их «гнездо», чтобы можно было его давить? По-моему, тут мы в полном дерьме. Хотя, конечно, кое-что можем сделать прямо сейчас, а именно – убраться из Вены подальше. Может, по пути что-нибудь придумаем.
Оскар повернулся, чтобы взяться за руль и осуществить свой гениальный план. Однако в разговор включился новый собеседник, слова которого заставили его повернуться, открыв рот.
– О каких таких врагах вы ведете разговор? – властно спросила своим мягким голосом Хелен Бронштейн.
– Так, безделица! – равнодушно отмахнулся Акула.
– Не увиливайте!! Вы ведь говорили о солпернах!!
Незнакомое слово неприятно резануло по слуху Оскара, но он попытался осадить так внезапно влезшую в разговор женщину:
– Вам не стоит лезть в наши дела – это не невежливость с моей стороны, я забочусь о вашем собственном благополучии. Мы высадим вас при первом же удобном случае, когда окажемся вблизи человеческого жилья.
– А что такое солперн? – тихо спросил парень, имени которого Оскар до сих пор не знал.
– Ничего. Это просто жаргон. Я имела в виду контрразведку.
– Интересно! – тон Акулы разом переменился. – Мадам, по долгу моей службы я сорок из своих шестидесяти лет шляюсь по всему миру, тесно общаясь с неравнодушным к разнообразным контрразведкам контингентом. Нигде их не называют таким словом. Впрочем, я не был в Антарктиде – может, вы оттуда? Хотя цвет кожи, которую я вижу через этот прелестный вырез в блузке, говорит мне, что вы из гораздо более теплых мест.
– Эй, не приставай к женщине, старый истязатель! – попытался вмешаться Оскар.
– Подожди! Она хотела что-то сказать, и тебе не убедить меня в обратном. Даю на отсечение последний клок своих седых волос с лысой макушки, что это нечто важное. Ей-богу, она хотела рассказать нам о наших друзьях-зомби.
– Что значит «зомби»? – спокойно спросида Хелен.
– Человек без разума и с мертвым телом, которым управляет чужая воля.
– Это и есть ваши враги?
Оскар, Акула и остальные, кроме вконец опешившей Анны, согласно кивнули.
– Тогда, без всякого сомнения, вы говорили о солпернах, хотя их тела не мертвы. Именно так называются сейчас многие из ваших соплеменников.
– Откуда вы взяли это варварское слово?
– Варварское? Это слово из лексикона существ, опередивших земную цивилизацию так же, как римляне опережали диких готов. Оно образовано из двух других. «Пе» значит нейро-компьютер, дистанционный блок управления живым организмом, который позволяет полностью контролировать тело и большую часть мозга. А «солрн» – это человек, его носитель в данном случае. Все вместе «солперн».
– Довольно странное словообразование, – пробормотал Акула. Очевидно, он, как и другие, не сразу уяснил смысл сказанного мадам Бронштейн. – И вообще, откуда ты все это знаешь?
Старик задал последний вопрос скорее по инерции, чем намеренно. Оскар уже знал ответ на него, потому что он поднял свинцовую шторку на своих очках.
– Ну, во-первых, потому, что у меня самой в голове такая же штучка, – легко и просто призналась Хелен. Акула вопросительно обернулся к Оскару, отказываясь верить признанию на слово. Энквист, сжав губы, сурово кивнул. Видимость в рентгеновском спектре была отвратительной, но он мог различить среди мельтешащих помех темное пятно на светлом полукруге черепного свода. Оставалось лишь кивнуть. Четыре руки, одновременно шурша мокрой одеждой и бряцая, вытащили орудия убийства.
