Тем временем Берг подъехал к мастерской, в которой работали портные. Спешившись, он оставил коня во дворе со спущенными поводьями.
Когда унтершарфюрер вошёл в мастерскую, все портные, как было принято, встали и покорно склонили головы в поклоне.
– Юзеф! Надеюсь, мой новый мундир готов? – Офицер снял ремень, на котором висела кобура с пистолетом, и положил всё на стол. Стоявший у окна Борис Цыбульский торопливо отошёл к дальнему краю стола, так как заключённым не позволялось находиться вблизи оружия немецких солдат. Берг не знал, что на самом деле Цыбульский отошёл в тот угол, потому что там был припрятан завернутый в рубашку топор.
Когда унтершарфюрер снял куртку, Юзеф, портной, подошёл к нему с мундиром, чтобы тот его примерил. В это время портной Сенье, третий находившийся в мастерской заговорщик, наоборот, приблизился к столу, чтобы в случае чего успеть схватить пистолет. Потом Юзеф попросил немца повернуться к свету, чтобы лучше рассмотреть мундир. Немец повернулся спиной к заговорщикам, и в этот момент Цыбульский обрушил топор на голову эсэсовца, издавшего истошный крик.
Конь во дворе встал на дыбы и навострил уши. Второй удар заставил немца замолчать навеки.
– Первый готов, – выдохнул Борис, глядя на то, как капли крови тяжело падают с лезвия топора на пол. Юзеф выглянул в окно и крикнул товарищам:
– Уберите тело, сюда идёт Хельм!
Десять минут спустя в мастерскую вошёл начальник охраны обершарфюрер Эрберт Хельм. Он даже не успел переступить порог, как Сенье с ним расправился, раскроив голову эсэсовца мощным ударом топора.
Обершарфюрер Гёттингер, начальник «подлагеря три» и главный палач «Собибора», зашел примерить новые сапоги. Старший сапожник Якуб приветливо улыбнулся вошедшему офицеру. Аркадий Вайспапир делал вид, что занят починкой своих инструментов. А его напарник Гриша стоял у двери.
Гёттингер был в хорошем настроении.
– Отличный сегодня денёк! Солнце светит, тепло, чудесно, – бормотал он себе под нос. – Мои сапоги готовы?
– Да, вот, прошу вас, обершарфюрер Гёттингер, – сказал Якуб и подал ему сапоги. – Примерьте.
– Послушай, Якуб, – продолжил офицер, разглядывая блестящие от крема и воска сапоги, – через пять дней я поеду в Германию. Ты должен сделать пару домашних туфель для моей жены. Подумай-ка над этим.
– Я думаю, ваша супруга будет довольна, – ответил Якуб. В этот момент Аркадий раскроил обершарфюреру череп топором.
Подобные сцены происходили и в остальных мастерских. Приглашённые под разными предлогами и в разное время, солдаты из числа эсэсовцев один за другим заходили примерить обновки и больше уже не выходили.
Эсэсовцу Йозефу Вольфу узники сказали, что среди вещей новоприбывших обнаружили отличное кожаное пальто, которое явно ему подойдёт. Он прибежал смотреть обновку, но вместо неё получил удар острой бритвой по горлу.
…Заместитель начальника лагеря унтерштурмфюрер СС Йоганн Нойман приехал, чтобы примерить костюм… Начальник лагерной охраны обершарфюрер СС Зигфрид Грейтшус рассчитывал на новое зимнее пальто… Обершарфюрер Грачус был зарублен, когда примерял новые сапоги…
В половине пятого Бжецкий скомандовал отбой и велел всем двигаться обратно в бараки. Как раз в этот момент, когда их группа заходила в промерзлое помещение, во дворе появился унтершарфюрер Хаульштих. Бжецкий на секунду растерялся, так как не знал, как объяснить офицеру причину, по которой заключённые покинули рабочие места раньше положенного времени. Ситуацию спас другой капо, по имени Шлоиме. Заметив потерянный взгляд Бжецкого, Шлоиме подбежал к офицеру.
– Унтершарфюрер, – сказал он, – я не знаю, что делать с окопами. Мне нужны ваши указания. Люди там просто голодают и бьют баклуши.
Хаульштих, в сопровождении Шлоиме и Бжицкого, двинулся в сторону бараков. Там о нем позаботились. Казнил его сам Шлоиме.
В это же самое время ещё несколько групп заговорщиков под руководством Леона Фельдхендлера охотились за солдатами СС. Водителя-эсэсовца позвали «помочь шефу» и воткнули в сердце нож. Офицеру Бекману перерезали горло в офисе, когда тот сидел, перекладывая бумаги. Пока что всё шло просто замечательно.
