— Может и продались, чтоб вас уродов поймать и повесить.
— Мы вас сами сейчас будем немножко вешать!
— Как бы не так! Ты посмотри на наших спутников. На этого старика в широкополой шляпе. Его копьё всегда попадает в цель. На этого громилу с молотом. Посмотри на Тюра, однорукого бога войны. А ещё, знакомьтесь — Алау-султан, наследник престола. Если вы его тронете, нет, если вы попытаетесь его тронуть, красные вытрясут Горы, как старый коврик, чтобы вас найти. А когда найдут, четвертуют, сожгут, потом воскресят и ещё раз четвертуют. После всего сказанного, вы рассматриваете другие варианты, кроме панического бегства?
Разбойники притихли и начали совещаться. В конце концов, ответили:
— Мы тут поговорили… В общем, нам наверно лучше уйти.
— Минуточку! — воскликнул один из нападавших, когда почти весь отряд проехал мимо них. Вы не говорили, что с вами путешествует такая красавица. Думаю, её мы можем захватить, в качестве добычи.
— Чо ты сказал? — спросил Полифем голосом, подсказавшим проницательному человеку, что кому-то сейчас будет очень больно.
Но разбойник проницательностью не отличался, точнее, он отличался от своих товарищей, благоразумно скрывшихся за камнями отсутствием проницательности. Он продолжал настаивать:
— Отдавайте девушку, а то…
Кулак Полифема встречается с челюстью говорящего, и укладывает того на землю.
— Спасибо, конечно, но я могу и сама постоять за себя, — сказала Хильд.
— Да плевать, чо ты там можешь. Тимур сказал, чо если с бабой чо случится, он мне глаз выколет.
— Почему это Тимур так обо мне заботится?
— Только ты знаешь, где Гора. А Тимур говорит, дойдём до Горы, будет много бухла и жрачки, а когда будет много бухла и жрачки, мне будет хорошо. А пока мы ещё не на месте, шагай ровно, и по сторонам не дёргайся. Поняла?
— Да я тебе сейчас сама глаз выколю, тупое животное!
— Не, не надо. Он ж у меня один. Было б два, а когда один, не надо.
Хильд, сидевшая на коне, ударила спешившегося Полифема древком копья. Пират упал на спину. Хильд, сойдя с коня, наконечником копья целилась в глаз Полифема.
— Помогите! Хулиганы зрения лишают! — заорал Одноглазый.
— Не лишайте его зрения. Он хороший, — сказал Тимур, ухватившись за древко. Под грубой оболочкой скрывается нежная душа. Речь его не учтива, но разве он виноват в этом? Разве повинно пустынное растение в том, что оно покрыто шипами? Жизнь сделала его таким. Вот и Полифема жизнь сделала таким. Она всех нас сделала такими. А теперь, надо догонять отряд.
Заночевать решили на небольшом утёсе, защищённом от пронизывающего ветра скалой, возвышавшейся на востоке. На западе был крутой обрыв. Развели костёр. Амир и бывший губернатор о чём-то спорили. Прислушавшись, Поэт понял, что речь идёт о верёвках. Санджар говорил, что способен распутать любой узел. Слепой утверждал, что есть такой, с которым человек, не бороздивший пустыню, точно не справится. Повозившись немного с верёвкой, он продемонстрировал обещанный узел. Санджар самоуверенно принялся за дело, но как не старался, ничего не получалось.
— Это пустынный узел, — сказал Амир.
Алау-султан, слышавший разговор, перерубил узел мечом и произнёс: «Меч распутывает любые узлы».
— А нету ли более мирных способов? — спросил Амир.
— Нет. Не с миром мы идём в Тартар, но с мечом.
— Пусть так, но есть узлы, которые не распутать даже мечу.
— Так вяжи, и мы посмотрим.
— Я то не посмотрю, допустим, но я и не говорил, что умею вязать такие узлы, но другие умеют. Судьба, например.
Поэт устроился на краю обрыва. Рядом уселся хромой пират. Он молчал какое-то время, а потом, видимо что-то обдумав заговорил:
— Любуешься закатом, друг мой Поэт? Красиво, не так ли? Но бывает и красивее, когда можно разглядеть вдали сады и реки. А сейчас только пыль. Хотя даже в пыли можно многое разглядеть.
Это место называют Утёс Трёх Принцев. Давным-давно, когда Тартар ещё был Линаларом, там жил народ, окружённый сильными и воинственными соседями. Они вытеснили этот народ в Горы, но и здесь не было беглецам покоя. Постоянные набеги врагов вынудили их уйти под землю. Они прорыли под горами множество ходов и скрывались там, редко выбираясь на поверхность. Однажды царь этого народа, у которого было три сына, смотрел вместе с ними на закат. Дети впервые покинули подземелье. Отец спросил их: «Что вы видите?» Тогда также начиналась буря, и дети ответили: «Мы видим пыль». Прошло десять лет. Царь снова вывел принцев на утёс и спросил, что они видят.
