— Вы тот самый мистер Коул? — спросила она, вглядываясь в меня близорукими глазами.
— Да, мэм. Я вам очень признателен за то, что согласились со мной встретиться.
Марта Гидри открыла стеклянную дверь и велела мне входить, причем быстро, иначе я могу напустить в дом чертову тучу насекомых. Как только я оказался за порогом, она полила дверь «Рейдом».
— Не пройдете, чертовы паразиты!
Я прошел в глубь комнаты, стараясь держаться подальше от облака «Рейда».
— Не думаю, что вам полезно этим дышать, миссис Гидри.
— Я уже тысячу лет этим дышу, — отмахнулась от меня Марта Гидри. — Пепси-колы хотите?
— Нет, мэм. Спасибо.
Она махнула банкой с «Рейдом» в сторону дивана.
— Присаживайтесь вон там, а я сейчас.
Похоже, она все-таки решила принести мне пепси. Затем из кухни послышался звук удара и торжествующий крик: «Попался, сукин сын!»
Да, прелесть моей работы — это встречи с интересными людьми.
Марта Гидри вернулась с двумя пластиковыми стаканчиками, банкой пепси и с неизменным «Рейдом». Поставив стаканчики на кофейный столик, она открыла пепси и наполнила один стакан почти до краев, а другой — чуть-чуть. Полный стакан она предложила мне.
— Ну а теперь выкладывайте, что вы хотите узнать?
Я поднял стакан, но заметил на кусочке льда раздавленное насекомое. Поэтому я, конечно, пить не стал, а только сделал вид и поставил стаканчик на стол.
— Миссис Берто сказала мне, что вы повитуха.
Она кивнула, не сводя глаз со стен и потолка комнаты, чтобы не пропустить непрошеных гостей.
— Да уж. Я, конечно, уже много лет этим не занимаюсь, но прежде действительно была.
— Тридцать шесть лет назад девятого июля здесь родилась девочка, которую отдали на удочерение. Существует вероятность того, что ребенок был незаконнорожденным, но, может быть, и нет. Кроме того, мать могла быть несовершеннолетней, но, может быть, и нет.
Она снова прищурилась за толстыми стеклами очков.
— Так вы думаете, что это я принимала роды?
— Не знаю. Если нет, может быть, вы что-то слышали.
Выражение лица у нее стало задумчивым.
— Давно это было.
— Да, мэм.
Я решил ее не торопить. Пусть подумает. Может, после воздействия на ее нервную систему «Рейда» мыслительный процесс давался ей с трудом.
Марта Гидри почесала в голове, наверное, чтобы легче было думать, затем, похоже, что-то заметила в дальнем углу комнаты, отставила стакан, схватила «Рейд» и, крадучись, прошла в темный угол за телевизором. Я приготовился задержать дыхание.
— Чертовы жуки! — воскликнула она, но огонь открывать не стала.
Ложная тревога. Она вернулась к своему стулу и села.
— Знаете, кажется, я кое-что припоминаю.
Отлично.
— Неподалеку от Незпика жили какие-то люди, — сказала она, поглаживая банку с «Рейдом». — Кажется, у них родилась девочка. Да, правильно. Они ее отдали.
Так-так-так.
— А вы помните, как их звали? — спросил я, приготовившись записывать.
Она вытянула губы в трубочку, затем медленно покачала головой, пытаясь собраться с мыслями.
— Помню только, что семья была большой. Он рыбак или типа того, но они могли и что-то выращивать. Они жили в дельте реки. Прямо здесь, неподалеку от Незпика. Но ребенок не был незаконным. Просто очень большая семья и слишком много ртов.
— Имя?
Марта Гидри поскучнела и покачала головой:
— Мне очень жаль. Вертится на языке, но вспомнить не могу. Старость — не радость. Вот он! — Метнувшись к растению в горшке у окна, она выпустила струю «Рейда».
Ее окружило облако ядовитого газа, а я подошел к двери и выглянул наружу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Когда газовая атака закончилась, я вернулся на свой стул. В комнате пахло керосином и химикатами.
— Жуткая гадость эти насекомые, — сказал я.
— Да уж, они кого угодно из дома выживут, — кивнула она с хитрым видом.
Вдруг я услышал скрежет шин — кто-то съехал на обочину. Не у двора, а чуть подальше. Я снова подошел к двери. На противоположной стороне дороги у клубничного поля стоял белый «мустанг».
— Мисс Гидри, а кто-нибудь еще приходил к вам с подобными вопросами? — спросил я.
— Хммм, — протянула она.
— Пару месяцев назад, — уточнил я.
На ее лице снова появилось задумчивое выражение.
