- Стоп, - сказала она себе, - я ведь совсем забыла о дедуле и его кошельке. Ведь я направлялась на улицу..., как ее там?
- Та ну ее, - шепнул ей внутренний голос, - подумай только какое блаженство прийти, принять горячую ванну, выпить чаю и включить любимую музыку. А если тебе так уж надо сделать самаритянский поступок, пойдешь завтра, когда не будет этого противного дождя. Ну, зайди хотя бы за зонтом, - продолжал ныть внутренний голос.
Его предложения звучали очень заманчиво, но Айрин знала себя как никто другой. Она прекрасно понимала, что если она зайдет домой сейчас, то ни сегодня, ни тем более, завтра, никуда уже не пойдет. К тому же с такой суммой, пусть и в чужом кошельке.
Поэтому, не позволив себе даже приостановиться у подъезда и даже посмотреть в его сторону, она решительно зашагала прочь от дома, в окнах которого так заманчиво горел свет.
II
Наконец-то, вот он переулок Знаний. Облезлая вывеска на одном из не менее облезлых домов, оповестила о том, что поиски подходили к концу. А вот и номер - второй, хорошо, оставалось только перейти на другую сторону улицы. В опускавшихся сумерках, Айрин не могла хорошо рассмотреть дом, да впрочем, ее это мало интересовало. Заметила только, что он был старый (как и все на этой улице), одноэтажный, с обвалившейся штукатуркой. Через закрытые ставни пробивался свет. Уставшая и замерзшая Айрин подошла к большой деревянной двери, на которой была металлическая прорезь для почты. Звонка не было, и Айрин уже подняла руку, чтобы постучать, как дверь неожиданно распахнулась. Улыбающийся мальчишка лет тринадцати, сказал ей:
- Заходите скорее, Вас уже все заждались.
И он отошел в сторону, уступая дорогу.
Айрин шагнула внутрь и просто остолбенела. Ее взору предстал огромный холл, какие ей доводилось видеть только в кино, освещенный огромной люстрой. Широкая мраморная лестница настолько поразила ее своим великолепием, что она даже не подумала о том, куда могла вести эта лестница, ведь дом-то одноэтажный. Посреди холла стоял стол, состоящий из мраморной плиты, поддерживаемой витиеватыми золочеными ножками. На двух окнах висели темно-голубые портьеры с какими-то чудными птицами, вышитыми золотыми нитками. По обе стороны каждого окна стояли большие напольные вазы. А вокруг стола расположились четыре кресла в старинном стиле, обивка их гармонировала с портьерами. Паркетный пол был так натерт, что казалось, он отражает блики от люстры, как зеркало, благодаря этому в комнате было светло, как днем.
Взяв, наконец, себя в руки и постаравшись не подать вида, насколько ее поразило все это великолепие, Айрин начала было говорить что-то про кошелек и незнакомого деда, но обернувшись, увидела, что мальчик куда- то исчез и она в комнате совершенно одна. Сняв с себя промокший насквозь френч, Айрин села в одно из кресел. «Что-то незаметно, что здесь кого-то заждались» - подумала она. Странно, но она совершенно не чувствовала себя неудобно в чужом, да к тому же таком странном доме. Казалось бы, что такая роскошная зала должна подавлять своим великолепием постороннего человека, который в жизни не видел ничего подобного. Но Айрин было очень удобно в мягком кресле. Через несколько минут в стене отворилась неприметная дверь, и из нее появился маленький человечек с длинной седой бородой. Когда он приблизился к девушке, она поняла, что это китаец.
- О, да вы насквозь промокли, - воскликнул он, - честно говоря, мы думали, что вы все же зайдете домой за зонтиком. Да уж, по-моему, Орландо перестарался с дождем, - последнюю фразу он пробормотал себе под нос, но у Айрин был отличный слух, и она прекрасно слышала, что он сказал, хотя признаться ничего не поняла.
Айрин вспомнила свои сомнения по этому поводу, и ей стало как-то не по себе, словно ее уличили в воровстве. Она открыла было рот, чтобы объяснить, что она по всей видимости не та за кого ее принимают, когда китаец снова воскликнул:
- Ну что же мы стоим тут? Пойдемте, пойдемте к камину, вы обсохните, а я угощу Вас горячим чаем. Да он сейчас вам просто необходим, не бойтесь, мы не дадим вам заболеть. Надо сказать все же Орландо, чтобы он в следующий раз так не увлекался, - последнюю фразу он снова пробормотал себе под нос. Он видимо вообще любил бормотать. В одной книге Айрин как-то прочла, что кто-то говорил про своего знакомого, что если бы был конкурс бормотальщиков, то тот занял бы в нем все первые места. Так вот ее новый знакомый китаец, мог составить ему неплохую конкуренцию.
