Если счесть 'Полумесяц' тем самым трактиром, то его можно принять за начало. Значит, все остальное должно проходить более–менее последовательно. Раз дальше упоминается Гуляй–поле, значит, надо ехать в него, а далее еще куда–то, в том числе через портал. И встречаться с разными неприятными существами. С кем–то я вступлю в союз, а затем переругаюсь. С отродьем обезьяны или полудемоном? С вампиром — вряд ли. Союз вампира и человека–это абсолютно исключено.
Хотя в каких–то старых книгах пришлых Гордимер находил упоминания, что были люди на службе вампиров, оказывающие им услуги (в основном — охрана их лежбищ в дневное время), за что этих помощников не выпивали, а вознаграждали. Но при перенесении мира пришлых сюда эта традиция исчезла.
В Гуляй–поле я уже пару раз бывал. Сначала когда нанимался на службу в отряд наемников, а потом еще раз приезжал прикупить разного магического инвентаря. Гнусное это место, не для нормальных людей.
С утра в субботу я отправился в порт договориться о проезде в гнездо порока. Официально туда рейсов нет, ибо княжество наше не поддерживает и не признает их отложение от Ярославского княжества. Фактически — все можно организовать. Только неофициально. Поэтому я официально на барже 'Волна' плыву в Нижний по своим делам. Со мной в каюте еще один человек тоже в Нижний плывет. И десяток людей в палатках на палубе — туда же. Или еще куда–то, но не в Гуляй–поле.
За место я не плачу — платою будет охрана баржи и пассажиров от происков всякой нечисти магическими способами. Ну и от пиратов тоже. Питаться буду за свой счет, но это не страшно–не в Астрахань плыть….
Тут требуется пояснение — отчего маг–целитель весьма почтенного уже возраста восстал и двинулся в путешествие незнамо куда, зачем и непонятно, надолго ли? Отчего он неверным снам поверил? Не нордлинг же он и не эльф, которым сон определенного содержания равносилен приказу?
Наверное, потому, что ждал я чего–то подобного всю жизнь. Жил и живу я вроде бы неплохо, жизнь размеренная, приключений совсем не много, разве так, чтоб совсем не облениться … Но среди размеренной тишины вдруг всплывает желание значительного, необычного, героического. Оно обычно дремлет, убаюканное тем, что целитель и маг каждый день необычное творит и по краю бездны ходит. Ведь к заразному больному зайти и за руку его подержать подчас подвигу сродни, хотя не ощущается как подвиг. Видимо, не угасло в душе ощущение того, что предназначено тебе сделать нечто большое и значительное. Не только на воротах оборотней обнаруживать и спасать от похмелья сильных мира сего.
Если подумать, есть и еще два соображения. Первое из них то, что родился я в год Тигра по календарям многих восточных народов. То есть уготована была мне судьба воина. Я ее же вывернул наизнанку, став целителем. Вообще–то воин, когда закончит раны наносить, тоже занимается лечением ран у себя и товарищей, но все же есть в этом какое–то логическое несоответствие, как в поговорке: 'Всякий солдат постоянно работает лопатой и лишь иногда ружьем'. Может, это судьба велит возвратиться к предначертанному.
И второе. Глянув на жизнь прошедшую, вижу я некую геометрическую фигуру, которую я описываю в пространстве этого мира. Родился я в форте Федоровском, что возле города Самары . Остаться там не пожелал, поехал учиться в Царицын, жил в Нижнем Новгороде, служил при дворе аборигенского барона, в Тверь переехал….Кривая какая–то получается, правда, названия я таким кривым не знаю, ибо математике не обучался. Но кончилась ли она или предстоит ли еще выписать в пространстве последний завиток, вернувшись куда–то к началу? То есть, то, что эльфы называют 'Петлей Судьбы'. Они верят, что если в определенный момент прийти в место, где что–то с тобою началось и еще не закончилось, ты можешь вернуться в то прошлое, где ты начал это все.
Наверное, поэтому они так постоянно пытаются отвоевать свою Закатную Пущу — Петля Судьбы их волочет туда, как харазский аркан.
Так что сны эти либо знак судьбы, либо знак того, что старый целитель не доиграл в молодости в героя и сейчас доиграть это пытается. В обоих случаях сопротивляться этому не стоит.
