— А увидев меня наркоманом, она, что, обрадовалась бы? — я все-таки попытался вставить слово, но попытка вышла неудачной.
— Не смей перебивать отца! Что ты учудил в «Жемчужине»? — Наконец-то папа перешел к делу, — Перессорился с друзьями, чуть не подрался. А зачем ты обидел Талину? Что значат твои слова о том, что не собираешься обременять себя семьей? Ты хоть представляешь, что значит этот брак для нас?
Что-то нужно отвечать, но что? Сказать, что не вправе решать за кого-то его судьбу? Бред! Этот кто-то — теперь я. Да и кто поверит этому рассказу! Сразу в желтый дом упрячут. Нет, пожалуй, будет лучше, если подыграть папаше. А там пусть его думает, что заблагорассудится.
— Отец, я не собираюсь проводить время с людьми, которые меня не уважают, унижают своими шутками, считают сопляком. А сами норовят раскрутить на баб… вытянуть с меня деньжата. Им от меня только они и нужны. По крайней мере, мужчинам. По-моему, они просто альфонсы. Но я не собираюсь их содержать! Еще я не собираюсь встречаться с женщиной, которая в присутствии жениха открыто флиртует с посторонним мужчиной. А уж жениться на шлендре, пусть даже богатой, и вовсе не желаю.
— Но, Гарви, — сбавил тон Ройд-старший. — Женщинам надо прощать маленькие слабости. И потом, Рори Файгр — светский лев и авантюрист. Говорят даже, что он шпион и мелкий провокатор. Ты прав, в некоторой степени, он альфонс. Но и красавец же, стоит признать. Против подобных мужчин любая женщина не устоит. А как ты думал? За такую девушку стоит побороться. Но не волнуйся, мой мальчик, со временем все станет на свои места. Через год вы с Тали о нем и не вспомните. Так что, успокойся и ступай сегодня с визитом к Морленфинкам.
— Наверное, я неясно выразился? — я уже начинал злиться. — Повторяю: о Талине не желаю слышать. И вообще, отец, тебе самому она нравится? Некрасивая, сухая, как штакетина, к тому же, гораздо старше меня. Ты сам хотел бы иметь такую жену? Нет, и не уговаривай.
— Красоты ему захотелось! Каков гусь! — я, признаться, испугался. Лицо папаши стало цвета свеклы, в меня полетели брызги слюны. Еще удар хватит беднягу, чего доброго. Что его так зацепило? Что я такого ляпнул? — Красоты!!! Да знаешь ли ты, сколько у ее отца денег? Или ты думаешь, что мы очень богаты? Знаешь ли ты, бездельник, что дела на заводе идут далеко не блестяще? Или ты думаешь, деньги растут в саду на ветках, протяни руку и они твои?
Я молча вытирал руки грязной тряпкой и ждал конца тирады. А когда родитель устал и, тяжело дыша, свалился в кресло, сказал как можно спокойнее:
— Кстати о заводе. Ты прав — я действительно бездельник. Но мне надоело им быть и сидеть дома. Не найдется ли для меня местечка на заводе? Я постараюсь вникнуть в дела. В конце концов, я тоже имею к нему отношение.
— Час от часу не легче, — пропыхтел из глубины кресла папаша. — Местечко ему подавай! Какое, разрешите спросить? Ах, да, ты ведь, у нас образованный. Посещал технологический факультет. Сколько раз? Десять? Пять? Я выложил за твое образование чертову уйму денег, лично уговаривал ректора. А ты появился в университете всего два раза! И какое же ты хочешь после этого местечко?
— Можно я сам выберу? — сказал я, игнорируя сарказм отца. — Ты только пусти меня на завод.
— Да черт с тобой! Правильно говорила Талина. Ведешь себя, как простолюдин. Завтра договорюсь. Могу даже поспособствовать в трудоустройстве кочегаром.
С этими словами господин Ройд-старший с неожиданной прытью выпрыгнул из кресла и покинул кабинет, с силой хлопнув массивной дверью.
* * *
Ну, по крайней мере, совершенных. Все равно нужно чем-то заниматься. Иначе до сумасшествия — один шаг. Моя душа, даже эмигрировав в чужое тело, сохранила свой характер трудоголика. Мне и раньше сидеть без дела — тоска смертная. А сейчас — и того более! Пожалуй, завтра и начну, только выясню некоторые детали.
— Послушай, Руби, ты, случайно не знаешь… — я замялся, подбирая слова. — Ты не в курсе моего финансового состояния? Чем я располагаю, каковы мои права?..
— Это тебе к господину Райнесу нужно — вашему семейному адвокату. Он все растолкует. Но поздно уже. Спит, наверное.
