– Наверху сугубо против, – заявил министр. – Занимайтесь своим делом. Ищите его. Чем быстрее найдете и обезвредите изверга, тем больше спасете подрастающего поколения.
Вышел Сергей на Офтальмолога по упаковочной ленте, использовавшейся как основное орудие убийства. Во всех убийствах маньяк применял один и тот же вид ленты – Scotch® Stretchable Tape. От обычного он отличается тем, что продолжает сжиматься и после того, как им, к примеру, обернуть горло обессиленной жертвы. Если напрячь мышцы шеи, то человек, находящийся в сознании, может сдержать сжатие, а без сознания – нет. Тем более ребенок. Как правило, все жертвы Офтальмолога к этому моменту были без сознания и просто медленно угасли по мере сдавливания горла лентой.
В этом смысле Офтальмолога можно было назвать маньяком-гуманистом, как однажды мрачно пошутил Антон. Сергею было не до шуток. Он вцепился в это дело, как бульдог, и выяснил в конце концов, что лента эта в открытую продажу не поступала. Небольшая партия ее была однажды завезена в Россию вместе с немецким оборудованием, которое применяется на промышленных насосных и очистных станциях. В Европе этот тип скотча используют в основном для особенно крепкой упаковки, но он также хорош для электрической проводки в зоне повышенной влажности – продолжает стягивать контакт, выжимая воду.
– Сережа, мы ищем даже не иголку, а клеща в стоге сена, – однажды в сердцах заявил ему Антон, которому теория с лентой с самого начала показалась пустой тратой времени. – Потому что клещ все время ползает, кровь ищет, и лентой твоей его хер поймаешь. Его кровью ловить надо. На живца.
Несовершеннолетних «живцов» в автобусах и электричках, по задумке Антона, изображали четыре девочки из школы милиции, на которых школьная форма сидела, как на звездах из домашнего порно. Так что на второй день пришлось их переодеть в «гражданку», которая по стилю была не намного скромнее, чем предыдущие наряды. С девушками в транспорте разъезжал целый батальон оперов. Офтальмолог на «живцов» ни разу не клюнул, хотя к девушкам каждый день приставали многие пассажиры, даже вполне трезвые, о чем потом очень быстро и очень искренне сожалели.
Оставшись в одиночестве, никем не понятый со своей лентой, Сергей продолжал лично таскаться двадцать четыре часа в сутки по подмосковным и тверским насосным и очистным. Он уже подумывал плюнуть на это бесперспективное занятие, пока не разговорился с начальником смены очистного комплекса завода по производству азотных удобрений в пригороде Твери. Разговор состоялся в конторском помещении. Мастер ленту узнал и подтвердил, что им поставили четыре рулона вместе с новыми немецкими фильтрами три года назад. Тогда у них было два наладчика оборудования, работающие, в частности, и с этой лентой – Козлов и Сыромятников. Но Козлов месяц назад утонул на рыбалке на реке Медведице, где они, кстати, с Сыромятниковым вместе и были.
– Пошел купаться, здорово поддавши, и утонул, – рассказывал мастер. – Тело так и не нашли. У Сыромятникова теперь сменщик Кургузов. Но тот в больнице лежит с переломом ноги. С дерева упал. С березы. Веники резал.
По словам мастера, наладчики работают посменно: сначала один – два дня по двенадцать часов, затем другой. Потом по два дня отдыхают. Ленту он сам видел у них в слесарке. Ключа от нее, кроме них, больше ни у кого нет.
– Егор сегодня на дежурстве, – закончил мастер. – Можете с ним поговорить. Сейчас я его вызову.
– Не надо, – остановил его Алехин. – Я сам к нему зайду. Где это?
– А вон она, слесарка, – мастер в окно показал на небольшое, стоящее в метрах пятидесяти от конторы, одноэтажное здание из желтого кирпича.
Алехин остановился на полпути, когда почувствовал, как у него потянуло под ложечкой. Так бывало всегда, когда он брал след. Вернувшись в контору, сказал мастеру не поднимать шума и оставаться пока здесь, а сам вызвал группу захвата.
Антон без особого оптимизма в голосе сказал, что приедет лично, и попросил подождать пару часов.
Сергей сел пить чай с мастером, не выпуская из поля зрения дверь слесарки.
Сыромятникову было тридцать четыре года, рассказал мастер. Нелюдимый, неженатый, живет в Твери с матерью. Мало с кем общается. Но заядлый охотник и рыбак.
