военный совет, руководимый маршалом де Вилларом; финансовый совет, руководимый герцогом де Ноайлем;
совет по делам военно-морского флота, руководимый маршалом д’Эстре;
государственный совет, руководимый герцогом д’Антеном;
совет по делам веры, руководимый кардиналом де Ноайлем.
После того как эти советы были созданы, он занялся выполнением сделанных им обещаний, что крайне редко случается с теми, кто приходит к власти.
Парламент получил право ремонстраций, отнятое у него в царствование Людовика XIV.
Господин де Мем, первый президент Парламента, вовремя сумевший переметнуться от герцога Менского к герцогу Орлеанскому, получил должность главного смотрителя мостов и дорог королевства, которая была создана исключительно для него и которой было суждено умереть вместе с ним.
Жоли де Флёри и д’Агессо вошли в совет по делам веры.
Маркиз де Рюффе, генерал-лейтенант королевской армии, был назначен помощником гувернера его величества.
Маркиз д’Асфельд был назначен членом совета по военным делам и генеральным контролером фортификаций.
Маркиз де Симьян был назначен главным королевским наместником в Провансе.
Аббат де Флёри, автор «Церковной истории», был назначен исповедником короля.
Эта последнее назначение, хотя оно и являлось синекурой, ибо августейшему кающемуся едва исполнилось пять лет, было, тем не менее, весьма показательным, ибо со времен Генриха IV место королевского исповедника постоянно занимали иезуиты.
Отец Ле Телье, видя себя оставшимся без должности и не зная, какими впредь будут его обязанности, спросил об этом у регента.
— Это меня не касается, — ответил принц, — поинтересуйтесь у вашего начальства.
Что же касается приказа, данного Людовиком XIV на ложе смерти, отвезти юного короля в Венсен, где воздух был здоровее, то регент, вместо того чтобы увидеть в этом помеху, усмотрел в этом облегчение для себя, так как Венсен расположен к Парижу ближе, чем Версаль, а Париж был средоточием дел герцога и, главное, его удовольствий.
Тем не менее, поскольку придворные врачи, действуя, несомненно, из соображений личного удобства, заявили, что воздух Версаля не хуже любого другого, регент собрал парижских врачей, и те, вероятно по тем же соображениям личного удобства, высказались за Венсен.
Вследствие этого юный король был доставлен в донжон Венсенского замка 9 сентября, то есть в тот самый день, когда гроб с телом мертвого короля был доставлен в Сен-Дени.
Иностранные дворы возместили Людовику XIV ущерб за оскорбления, нанесенные его мертвому телу парижской чернью.
В Вене император надел траур, словно по отцу, и там были запрещены все развлечения во время карнавала, хотя он начался лишь четыре месяца спустя.
В Константинополе было совершено торжественное богослужение, и граф дез Адлер, французский посол при Оттоманской Порте, испросил аудиенцию у султана, чтобы официально уведомить его о кончине Людовика XIV.
Султан тотчас принял его, и визирь сказал ему:
— Вы потеряли великого государя, а мы великого друга и доброго союзника: его высочество и я оплакиваем его смерть.
В то время как за границей покойному Людовику XIV оказывали эти высшие почести, д’Аржансон явился сказать регенту, что покойного короля называют банкротом.
— Ну и какое средство против этого вы видите? — спросил регент.
— Необходимо арестовать тех, кто распускает подобные злые толки, — ответил начальник полиции.
— Вы ничего в этом не смыслите, — промолвил принц. — Нужно заплатить по долгам покойника, и тогда все эти люди замолчат.
