Употребление христианской крови составляет строжайшую тайну, известную не всем евреям, а только раввинам, книжникам и фарисеям. Эта тайна словесно передается под великой клятвой сохранения ее отцом одному из своих сыновей. При этом Неофит заявляет, что такая тайна была ему самому открыта его отцом, который взял с него клятву не объявлять о ней никому, даже братьям своим, но, приняв святое крещение, он не счел возможным умолчать о том, что ему известно по этому вопросу".
"Обвинительный Акт о мещанине Менахиле-Менделе-Тевьеве-Бейлисе по делу об убийстве Ющинского", бесплатное приложение к газете "Новая Жизнь", Редактор-издатель Н. И. Радин. Типография Б. А. Клецкина, г. Вильно, 1911г.
(По сообщению Санкт-Петербургского Телеграфного Агентства)
"В виду того жгучего интереса, который представляет для русских людей убийство мальчика Ющинского, совершенное в Киеве 12 марта 1911 года, считаем необходимым сообщить об одном аналогичном деле, которое предано забвению лишь благодаря заедающей нас теории: моя хата с краю...
Есть в соседней Гродненской губернии местечко С. - Как во всех местечках злосчастного Западного края, и в С. большинство жителей составляют пришлые евреи. Они захватили центр местечка, а туземное население вытеснили на окраины. Евреи, по обыкновению, занимаются торговлею, ростовщичеством и разного рода гешефтами, а христиане, - земледелием. Но так как почва бесплодна, то христианскому населению приходится, в подспорье к хозяйству, пробавляться сапожным ремеслом, как кустарным промыслом.
Не имея достаточных средств для покупки сапожного товара и организации постоянного сбыта изготовленной обуви, а с другой стороны, не встречая поддержки ни в государственном банке, ни в каких-либо кредитных учреждениях, кустари волею-неволей стали обращаться за ссудами к местным евреям. Сии же последние быстро учли такой оборот дела, начали закупать кожи и давать их взаймы ремесленникам, а затем в уплату, вместо денег, стали отнимать готовую обувь по такой расценке, которую устанавливали сами, пользуясь безвыходным положением кустарей.
Понятно, что при таких условиях, немного нужно было времени для того, чтобы христианское население местечка очутилось в полной кабале у тех же евреев.
Бедность здесь поразительная, и многие родители рады-радехоньки, если им удастся определить дочь-подростка в служанки к евреям, хотя и знают, что она там неизбежно погибнет...
Среди этой бедноты, был там одинокий крестьянин Ефрем. Дневное пропитание он себе зарабатывал тем, что носил в еврейские дома воду, топил "кагальную" баню и по "шаббесам" прислуживал в синагогах. Одним словом, являлся, в самом ярком смысле слова, - "шаббес-гоем".
Отсюда, само собою разумеется, должны были проистекать и дальнейшие для иудейского раба последствия.
Есть у евреев переходящий праздник "Пурим". Празднуется он весною, приблизительно за месяц до иудейской Пасхи, между 20 февраля и 25 марта. Евреи, живущие одиночно среди христиан, называют его "наше Благовещение". На самом же деле, праздник этот установлен в память "избавления" евреев от Амана в 475 году до Р. X. (смотри книгу Эсфирь).
...Трудно понять и представить себе ту степень ненависти, которую питают евреи к памяти Амана до сих пор, - вот уже на протяжении почти двух с половиною тысячелетий. Ненависть эту они культивируют в себе с детства. Ко дню "Пурима", иудейские типографии выпускают целые миллионы бумажных флагов, почти исключительно зеленого цвета, с отпечатанными на них изображениями сцен ликования евреев и унижения Амана. Флаги эти массами распространяются по всему краю, а еврейские дети устраивают с ними процессии в день "Пурима". Кроме того, к этому же дню, делается особая колотушка-трещотка, имеющая вид небольшой овальной доски, с короткою ручкою внизу и вращающимся вдоль молотком - вверху. По обоим узким концам овальной доски вырезывается слово "Омен" - имя ненавистного Амана. Если поднять эту колотушку кверху, молоток бьет по Аману внизу доски, если опустить книзу - молоток бьет Амана вверху; если слегка нажать колотушку горизонтально - молоток бьет Амана попеременно на обоих концах.
