Нынче, шесть лет спустя, повзрослев и помудрев, Лара понимала: желая досадить отцу, она сама вырыла себе яму. По иронии судьбы, теперь она хотела бросить профессию фуд-стилиста и сделать карьеру шеф-повара. А еще горела желанием добиться уважения папы, а то и его любви. Она жаждала услышать, как он скажет: «Молодец, отлично сработано!».
Но, когда год назад она попросила отца о работе, тот нарушил обет молчания только для того, чтобы отказаться ее нанять – даже на самую низкую должность. А раз он не взял ее на работу, этого не сделало бы и ни одно приличное заведение. Таковы были безграничное влияние и репутация Клифтона Честер-филда.
Что ж, теперь Ларе наконец-то представился шанс убедить отца в своих кулинарных талантах, и упускать этот шанс она не собиралась.
Закончив с фотосессией, Лара вышла на улицу, чтобы поймать такси. Ей как раз хватало времени добраться до Среднего Манхэттена до часа дня. Лара не успела перехватить что-нибудь на ланч, но голода не ощущала – от волнения все внутри будто узлом завязалось.
Собирался дождь, с минуты на минуту хляби небесные могли разверзнуться, а Лара не захватила зонт. Она не сочла это дурным предзнаменованием, хотя такая погода не лучшим образом сказывалась на ее волосах, которые вечно вились от влажности. Сейчас они спадали на плечи прямой блестящей золотисто-каштановой завесой. Перед тем как вскинуть руку, чтобы поймать такси, Лара смахнула со лба густую челку, пожалев, что решилась на нее во время недавнего визита в салон красоты.
Мгновение спустя возле нее затормозило такси, и Лара бросилась к машине. Она потянулась к ручке дверцы одновременно с каким-то мужчиной. Их пальцы соприкоснулись, и оба тут же отдернули руки.
– О! – с усилием выдохнула Лара не только потому, что у нее появился конкурент на поездку в такси, но и потому, что этот конкурент был потрясающе красив.
В это время дня улицы наполняли разряженные в деловые костюмы мужчины, которые таскали с собой портфели и что-то рявкали в мобильные. На этом же незнакомце красовались выцветшие джинсы и легкая ветровка. Гораздо уместнее он выглядел бы с доской для серфинга, направляясь в Лонг-Бич ловить волну. Его загорелое лицо и песочно-каштановые волосы с промельками выгоревших на солнце белокурых прядей больше подошли бы такому антуражу. Густая щетина покрывала подбородок и обрамляла беззаботную улыбку, которая странным образом контрастировала с серьезностью его серых глаз.
– Камень, ножницы, бумага? – предложил он выход из ситуации.
– Почему бы и нет? – согласилась Лара.
– Тогда – на счет три.
Она перекинула сумочку через плечо, освобождая руки, и кивнула.
– Раз, два, три, – хором произнесли они и затрясли кулаками.
Мужчина ровно вытянул правую ладонь. Лара же изобразила режущее движение указательным и средним пальцами.
– Ножницы режут бумагу, – явно излишне констатировала она.
– Мне показалось, вы задумывали камень, – покачал головой мужчина.
– Простите, что разочаровала.
– Я бы не сказал, что разочарован.
Он распахнул перед Ларой дверцу такси. Но, перед тем как закрыть ее, вдруг наклонился и просунул голову в салон. Что-то в выражении его лица изменилось – и теперь лучше сочеталось с серьезностью глаз.
– Раз уж встреча с вами стоила мне поездки, могу ли я… могу ли я попросить вас об одолжении?
– Думаю, да, – протянула Лара. Сейчас она ощущала даже не настороженность… Скорее предвкушение. Как ребенок на Рождество, который готовится развернуть подарок, лежащий под елкой.
Но незнакомец вдруг покачал головой.
– Нет. Забудьте. Это безумие, – еле слышно пробормотал он, начиная выпрямляться.
Она потянула его обратно, заверяя:
– Нет. Правда. Просите. Это – меньшее, что я могу сделать.
Он колебался лишь мгновение.
– Мне предстоит кое-что важное. Это много для меня значит. Переломный момент моей жизни.
– Собеседование?
– Ну да. В некотором смысле.
Лара понимающе кивнула. Она тоже ехала на собеседование. В некотором смысле.
– Так что же это за одолжение?
– Вы не могли бы… – Его взгляд опустился на ее губы. – Вы не могли бы подарить мне поцелуй на удачу?
Из уст Лары вылетело свистящее дыхание, напоминавшее смех, но тело уже стало покалывать в предвкушении.
