Отец закричал: «Бегите! Спасайтесь!»
Вопящую, меня вытащили оттуда остальные члены моей семьи/грабители. Мы удрали, и на этом мой сон закончился.
Через несколько месяцев папа стал жаловаться на постоянные боли в правом боку, как раз под грудной клеткой. Оказалось, что это желчные камни. Чтобы удалить их, требовалось хирургическое вмешательство. Но после операции, лежа на больничной койке, отец продолжал жаловаться на острые боли в этой области. Анализы показали, что у него редкая форма агрессивного рака желчного пузыря, который распространился и на печень, а через три месяца, к нашему большому сожалению и потрясению, он скончался.
Я до сих пор верю в то, что мой сон о крестовых походах на самом деле был реальностью. Я верю и в то, что рана «запомнилась» физическому телу отца, а нам, так или иначе, необходимо было освободиться от чувства вины за то, что сотни лет назад мы бросили его.
С тех пор, как мне приснился тот сон, я стала интересоваться феноменом прошлых жизней. В 2002 году я стала развивать у себя способности к яснослышанию и ясновидению. И пришла к выводу, что слышу своих ангелов и духов-наставников и могу записать сказанное ими. Они буквально диктовали мне целые абзацы, посвященные экзистенциальным истинам, а также информацию личного характера и прочие детали, которые необходимы для моего духовного развития.
Однажды вечером они попросили меня начать медитацию и через нее открыли мне знание об одной из моих прошлых жизней. Перед моими глазами словно шел фильм: я в мельчайших подробностях видела свою жизнь. В середине XIX века я была бедным ирландским иммигрантом, который жил в Техасе. Моя семья перебралась туда в поисках лучшей жизни, когда я была еще мальчишкой. Я увидела, что, едва мы приехали, отец бросил нас, и матери пришлось приглядывать за несколькими детьми при полном отсутствии средств к существованию.
Один добрый мужчина, помогавший нашей семье, разрешил нам жить на ферме на маленьком клочке земли. Он предложил взять меня под свою опеку и научить ухаживать за скотом. Я работал очень усердно и смог заработать кое-что для матери, братьев и сестер. Я преуспел не только в содержании скота, но и в его продаже.
Вскоре я накопил денег и смог купить небольшой участок земли. Денег становилось меньше, но удача была на моей стороне: на купленном участке нашлась нефть! Это привело к резкому увеличению моего состояния и серьезным переменам в жизни моей семьи. Однако, памятуя о своих корнях, я понимал, что городу, в котором мы жили, необходимо развиваться. И я принялась защищать интересы жителей в городском совете, убеждая строить дороги, гостиницы, приличную школу и многое другое.
Мне сообщили, что в той жизни меня называли «Джуниор», но с тех пор через медитацию я узнала, что, вероятнее всего, фамилия моя Корбетт, а имя — Уильям.
Став богачом, я была вынуждена нанимать слуг. У меня была цель — помогать ирландским иммигрантам. Одной из моих любимых служанок была молодая ирландка, к которой меня, казалось, очень тянуло (позднее я обнаружила, что мой бывший молодой человек, с которым мы встречались три года, и был той горничной).
Как-то я ехала на лошади по своему кукурузному полю и вдруг увидела, как молоденькая девчушка крадет у меня с поля урожай. Меня это позабавило, и я громко позвала ее. Даже не шелохнувшись, она все так же собирала кукурузу. Я подъехала поближе и снова позвала ее, но она опять меня не услышала. Я подъехала еще ближе, схватила ее за талию и взвалила на лошадь! Тут она закричала, и тогда мне стало ясно, что она глухая!
Чумазая и босая, она попыталась ударить меня початком по голове, а я лишь рассмеялся и припустил к дому. Там я приказал слугам умыть ее и одеть в новые одежды. Мою ирландскую горничную это совершенно не впечатлило! Но она сделала все так, как ей велели.
Потратив немало усилий, я узнал, что ее зовут Дэйзи, и что она — сирота, как и ее младшие братья (я поняла, что в нынешней жизни она воплощена в мужчине, с которым у меня одно время были отношения — короткая, но важная кармическая эмоциональная связь). Прячась и воруя еду с полей, она пыталась избежать возвращения в приют. Тогда ей было всего пятнадцать, и по закону она должна была вернуться в приют вместе с братьями. Меня просто потрясло состояние, в котором находилось это учреждение, и я сделал все возможное, чтобы для сирот построили новые помещения.
