«Хороший переводчик, даже меняя форму, никак не изменяет содержание переводимого. По сути, его дело — изменить форму так, чтобы остался неизменным первоначальный смысл» [2].
За два года, которые прошли с тех пор, как я в последний раз видел Артена и Пурсу, моя жизнь перевернулась с ног на голову, и я не знал, что это только начало. Я не был уверен, что мои просветленные друзья, которые явились ко мне из ниоткуда в очень реалистичных телах, вернутся еще. Последний вопрос, который я им задал: «Я вас еще увижу?» На это Артен ответил: «Это решать тебе и Святому Духу, дорогой брат. Ты должен поговорить об это с Ним, как и обо всем остальном».
И я поговорил со Святым Духом и прислушался к нему. Я пользовался методом истинной молитвы, которая представляет собой форму медитации и единства с Богом и которой научили меня Артен и Пурса. Дополнительным преимуществом этого было вдохновение, способ получить Наставничество разума в том, что я должен делать и какие решения должен принимать.
В последний раз, когда Артен и Пурса уходили, я слышал их голоса слившимися в один, как Голос Святого Духа. Это напомнило мне о прежнем опыте — я уже слышал голос Иисуса, которого мои учителя обычно называли просто Джеем. Размышляя о разнице между голосом Джея и голосами остальных, я не мог не вспомнить о Брайане Уилсоне из группы «Beach Boys». Будучи сам музыкантом и поклонником Уилсона, я знал, что он никогда не слышал свою музыку в стерео, потому что был глухим на одно ухо. Так что ему была слышна лишь часть. Когда я услышал голос Джея, то как будто впервые мир открылся для меня в «стереозвучании». В каждом голосе, который я воспринимал раньше, чего-то не хватало, но голос Джея был полным, цельным, завершенным. Так же как Уилсон наверняка был бы поражен, если бы воспринял полный диапазон звука своей великой музыки, так и я был поражен, услышав полный диапазон звука голоса Джея, хотя знал, что это всего лишь мой собственный голос — голос, которым говорит Бог.
Так же звучали голоса Артена и Пурсы вместе, и это я запомнил. Теперь я слышал это намного яснее, и Наставничество, которое я получил, меня не подвело. Оно не всегда соответствовало тому, что я представлял, но всегда срабатывало так, что приносило пользу всем, а не только мне одному. Это знак Наставничества Святого Духа. Он видит все, а я — лишь малую часть. Поэтому Наставничество Святого Духа хорошо для одного и для всех. Иногда это раздражает. Я хотел того, что будет хорошо для меня, причем немедленно! Однако, оглядываясь назад, я вынужден был признать, что мои идеи оказались бы неудачными, а идеи Святого Духа работали. К тому же Святой Дух уже знал обо всем, что должно произойти, а я нет. Так чье решение скорее будет надежным? Я был намерен прислушиваться к нему и обычно добивался успеха.
Он видит все, а я — лишь малую часть. Поэтому наставничество Святого Духа хорошо для одного и для всех.
Примечание: Святой Дух, единый и неделимый — не мужчина и не женщина; эта концепция разделения и происходящие из нее противоположности отражают отделение вместо единства. Святой Дух правильно будет называть местоимением Оно. Однако из соображений красоты стиля Артен и Пурса использовали слово Он, и вслед за ними так же делаю и я. Следует понимать, что это метафора, которую не стоит воспринимать буквально или всерьез. Если кто-то предпочитает называть Святой Дух Она, то с моей точки зрения они вполне могут это делать, но это слово нисколько не точнее, чем Он.
В конце 2001 года, когда Артен и Пурса покинули меня, я не намеревался выступать на публике. Я планировал издать книгу и позволить ей самой позаботиться о себе. Пурса спросила (риторически, потому что она уже все знала) в начале наших бесед: «Тебе не нравится выступать на больших собраниях, правда?» Я ответил: «Лучше я воткну себе в задницу битое стекло».
Мое отношение стало постепенно меняться, когда впервые я посетил ежегодную конференцию «Курса чудес» в Вефиле, штат Мэн, в октябре 2001 года, вскоре после трагедии 11 сентября. В 1990-х годах я вел практически затворническую жизнь в сельском городке Мэн, почти не встречаясь с людьми. Единственным исключением была группа, изучавшая «Курса чудес», в которую я начал ходить в 1993 году, примерно через полгода после первого визита Артена и Пурсы. Это было маленькое приятное общество, которое я посещал одиннадцать лет и нашел несколько хороших друзей; но с точки зрения взаимодействия с людьми мало что изменилось.
