Реальная вечеринка - страница 20
– Медведев, да помолчи ты! – озадаченно воскликнула Вера Ивановна. – Ничего не понимаю… Светочка, а почему к нам должна сейчас прийти Стелла Власовна?
Но Света ответить не успела – в класс торжественно вплыла директриса.
– Добрый день, друзья! – скорбным голосом произнесла она. – Перед началом занятий ко мне зашла Света Родченко, и… ах, я была буквально сражена. Сражена и поражена! Ну кто бы мог подумать… Вера Ивановна, будьте любезны, сходите, пожалуйста, в учительскую, приведите к нам Петра Никифоровича. Побыстрее, если можно!
Вера Ивановна опрометью кинулась исполнять поручение.
Все молчали. Света Родченко сидела со странной, недоброй улыбкой на губах, опустив глаза, Стелла Власовна прерывисто и нервно вздыхала… Остальные оцепенело ждали продолжения.
Через три минуты в класс вошел Электрон, а следом – запыхавшаяся Вера Ивановна.
– Что все это значит? – прошептала Лена на ухо Клаве.
– Не знаю… – тоже шепотом ответила та.
– Доброе утро, Стелла Власовна, – ровным голосом произнес Электрон. – Вы меня звали?
– Да, Петр Никифорович, – ответила директриса. – Случилось нечто неординарное и невообразимое. Недопустимое для нашей школы, которая вполне могла бы… могла бы стать победительницей в общегородском конкурсе! – Стелла Власовна всхлипнула, прижала к глазам платочек. Впрочем, тут же заставила себя успокоиться и продолжила твердым голосом: – Петр Никифорович, одна из учениц, а именно – Светлана Родченко, – утверждает, что вы подняли на нее вчера руку.
Класс тихонько ахнул. Вера Ивановна вытаращила глаза и побледнела.
– Что я сделал? – учтиво переспросил Электрон.
– Вы меня ударили! – со злостью воскликнула Света. – Указкой по руке. Вот глядите!
Она сорвала с себя повязку и предъявила всем распухший рубец на запястье. Тот самый рубец, который появился у Светы позавчера – и Клава была этому свидетельницей!
«Неправда!» – в ужасе подумала Клава.
Света вновь нацепила повязку на руку.
– Что за чушь! – удивился Электрон. – Я ударил тебя, Света?
– Да! Вы меня ударили!
– За что?
– За то, что я просила вас исправить годовую оценку, а вы отказались. Я хотела пересдать физику, а вы ответили: «Поздно». За что вы так ненавидите меня, Петр Никифорович?.. – закричала Света и зарыдала. Самыми настоящими слезами!
Класс загалдел и зашумел с новой силой. Никто особенно не поверил этой истории.
– А свидетели? – закричал с места Глеб Аверин. – Свидетели есть?
– Да! – стремительно обернулась к нему Света.
– Кто?
– Денис Балашов!
– Твой дружок! Как же, поверили мы… – скептически протянул Руслан Медведев.
– Медведев! Аверин! Немедленно вон из класса! – возмутилась Стелла Власовна.
– Минутку… – хладнокровно произнес Электрон. – Если уж зашла речь о свидетелях, то их было двое. Денис Балашов и Зина Хромова.
– Хромова? – Стелла Власовна подскочила к Зине, вперилась в нее пронзительным взглядом. Света тоже обернулась и мрачным, яростным взглядом уставилась на Зину.
– Я… – прошептала Зина, ошеломленная этим напором. – Да… Я была там. Петр Никифорович… Петр Никифорович никого не бил.
«Слава богу… – облегченно вздохнула Клава. – Молодец, Зинка!»
– Неправда, – металлическим голосом возразила Света. – Петр Никифорович за то, чтобы Зина молчала, поставил ей в году пятерку. Кто поверит, что эта слабоумная знает физику на пятерку?! Кто вообще поверит ей?
В классе поднялся совсем уж невообразимый шум.
– Тише! – закричала Стелла Власовна. – Ти-ше!!!
– Зинка – не свидетель! Свидетель – Денис, он все подтверждает! – вопила Света, потрясая перевязанной рукой.
– Эйнштейн сначала тоже учился на тройки!.. – кричал Руслан Медведев. – А потом как взял да и открыл теорию относительности! Может, Зина – тоже как Эйнштейн? В ней взяла и прорезалась эта… гениальность!
– Родченко нельзя верить! – кричал и Глеб. – Она на нашего Эл… На нашего Петра Никифоровича наговаривает! Правильно он ей двойку влепил!
Вокруг бушевали страсти, а Клава сидела молча. Она – единственная из всех точно знала, при каких обстоятельствах у Светы появился этот рубец на руке. Но почему-то не могла произнести ни слова.
– Тише! – поднял руку Петр Никифорович. Все моментально затихли. Учитель был по-прежнему спокоен, хотя и несколько бледнее обычного. – Предлагаю провести расследование. Меня обвинили – что ж, я готов ответить.
