— Да, безусловно, — согласился со мной Гонсалес. — И мне нравится твоя откровенность. Думаю, если бы я взял тебя на работу, ты сдержал бы своё обещание без всякого специального контракта. Но… — Он сделал паузу и опять покачал головой. — Как я уже говорил, это дело принципа. И мне очень жаль, что ты и многие другие замечательные ребята стали жертвами нашего конфликта с правительством.
— Так что же мне делать? — растерянно спросил я.
— Если хочешь работать по специальности, у тебя один путь — поступить в ВКС. Поскольку ты учился в гражданском колледже, тебя возьмут только уорент-офицером,[1] но со своими способностями ты уже через несколько месяцев станешь мичманом, а через два-три года — и суб-лейтенантом. Тогда ты сможешь подать рапорт о переводе в Астроэкспедиционный Корпус. Поверь мне: военная служба не так страшна, как ты думаешь, к тому же она принесёт тебе пользу. Ведь Корпус, куда ты стремишься попасть, военизированная организация. Разведчики Дальнего Космоса не только исследователи, но и бойцы, готовые во всеоружии встретить любую опасность. Так что подумай над этим, Александр.
Я понял, что разговор наш закончен, и поднялся.
— Спасибо за совет, господин Гонсалес. Жаль, что я не могу последовать ему. Я вовсе не страшусь военной службы, просто меня туда не примут. Ни уорент-офицером, ни сержантом или капралом, ни даже рядовым матросом.
— Почему?
Секунду я помедлил, а затем подумал: «Да какого чёрта! Всё равно хуже не будет…»
— Дело в том, что фамилию Вильчинский я получил в шестилетнем возрасте. А от рождения я Александр Шнайдер.
Глаза Гонсалеса округлились.
— Шнайдер? Вы родственник Бруно Шнайдера? Адмирала Шнайдера?!
Я кивнул:
— Совершенно верно, сэр. И не просто родственник, а сын. К сожалению…
Не давая ему времени опомниться, я вышел из кабинета.
Большой красный диск нашего солнца, Эпсилон Эридана, уже клонился к закату. Очередной неудачный день подходил к концу. Я летел на флайере домой и мысленно ругал себя на все заставки:
«Вот идиот! Распоследний кретин! Ну, кто тебя тянул за язык? Тебе что, мало неприятностей?…»
С моей стороны было по меньшей мере глупо рассказывать Гонсалесу об отце. Возможно, я устал от всей этой безнадёжной беготни и потерял над собой контроль. А может, подсознательно решил сыграть ва-банк и наверняка выяснить, не виновато ли в моих нынешних бедах прошлое. Что ж, теперь я убедился. Судя по реакции Хьюго Гонсалеса, мой отец тут ни при чём, просто такая сложилась ситуация. Весьма прискорбная для меня ситуация. Вот уже несколько лет Федерация Альтаира предъявляет претензии на две принадлежащие нам планеты — непригодные для жизни, но богатые полезными ископаемыми. На случай, если конфликт не удастся урегулировать дипломатическими средствами, правительство Октавии решило укрепить свои вооружённые силы, стали строиться новые корабли — и, соответственно, возникла необходимость в пополнении личного состава флота. По своему обыкновению, наши власти не стали прибегать ни к каким принудительным мерам, вроде обязательного призыва, а воспользовались чисто экономическими рычагами. Можно не сомневаться, что отец сказал бы: «Плутократия в действии». Это было одно из тех его выражений, которые крепко запали мне в голову, но лишь позже, повзрослев, я начал понимать их смысл.
Вообще-то я плохо помню своего отца; он погиб, когда мне было шесть лет, а детская память недолговечна. О нём у меня сохранились хотя и яркие, но отрывочные воспоминания — и почти все они были светлыми и радостными. Он был хорошим отцом, добрым и заботливым, и я считал его самым замечательным человеком на свете. Мне до сих пор иногда снится, как я сижу у него на коленях и тычу пальцем в звёзды на его погонах — одна, две, три, четыре, пять. Он как раз получил звание гросс-адмирала и был назначен начальником Генерального Штаба Эриданских Вооружённых Сил. А рядом с нами стоит мама — молодая и красивая. Ей было всего двадцать семь, а отцу уже перевалило за пятьдесят. Несмотря на разницу в возрасте, они любили друг друга и были счастливы вместе. А я был счастлив с ними. Тогда ещё никто из нас, даже отец, не подозревал, как скоро разрушится наше счастье…
