– Не надо…
– Сам не хочу! – воскликнул Александр Сергеевич. – А посему решим так: пока ты идешь просто на разведку. Держишься открыто, нагло, раскованно. Задача минимум – просто снять его реакцию. Потому что ты прав: его реакция… это мое убеждение. А если говорить про… не минимум, то… То это уже информация, тут надо будет серьезнее подходить. Тогда и посмотрим. Гут?
– Базаров нет! – откликнулся Штукин, только сейчас осознавший, что сумел-таки добиться одобрения своей авантюрной идеи. Валера смотрел на Александра Сергеевича, который был его намного старше, и вдруг увидел в нем столько мальчишеского, что даже растерялся и отвел глаза в сторону. Хотя, может быть, он отвел взгляд и по другой причине: чтобы и в его глазах не прочиталось кое-что лишнее…
Возвращаясь вечером в город, Штукин пребывал в странном состоянии – его колбасило, колбасило самым натуральным образом. С одной стороны, Валера радовался, что все получилось так, как он хотел, с другой – он чувствовал какую-то опустошенность, видимо, слишком много потратил нервной энергии… А еще Штукин по-прежнему не знал – что же ждет его впереди, какие развилки и повороты. Он предчувствовал, что скоро, очень скоро ему придется делать выбор – и, может быть, не один раз, но, как только он пытался хотя бы теоретически сформулировать – между чем и чем надо будет выбирать – запутывался мгновенно еще больше…
Валерка гнал машину по шоссе, стискивая руль изо всех сил, и время от времени шептал:
– Ничего, ничего… Вперед – это лучше, чем на месте… Впереди – туман, но туман – это друг штурмовика!
В какой-то момент Штукин вдруг понял, что ему надо остановить машину и перекурить – чтобы хоть немного успокоиться. Валера припарковал машину у обочины. Закурил и неожиданно задал сам себе вопрос: а куда он, собственно говоря, сейчас несется? Куда спешит? К себе в пустую квартиру? Нет, только не это… А куда же тогда? Штукин уронил голову на руль. А может быть, подъехать прямо к офису Гамерника – вдруг он еще там – да и попробовать атаковать с ходу?
Валерка встрепенулся было, но почти сразу отверг эту идею – нельзя сейчас ехать к Гамернику, сил нет. Вся энергетика ушла на разговор с Юнгеровым, нельзя идти в лобовую, будучи выжатым, как губка… Но куда же податься? Где голову преклонить? Как расслабиться, как снять чудовищное внутреннее напряжение последних дней? Неожиданно Штукин вспомнил о Вере, подруге Николенко. Она несколько раз звонила ему, когда Зоя пропала, но Валера либо не отвечал на звонки, видя ее номер на дисплее своего мобильника, либо уклонялся от разговоров, обещал перезвонить и не перезванивал. А потом Вера, наверное, обиделась и уже несколько дней не звонила…
Штукин быстро перебрал в голове всех своих знакомых женского пола и понял, что никого из них не хочет видеть. И спать с ними – не хочет, и пить – тоже. А вот Вера… Есть, конечно, нехороший момент – слишком явная ассоциация с тем, что хочется забыть. Хочется, но ведь все равно не забудешь! Говорят, если хочешь избавиться от какого-то комплекса – надо шагнуть к нему навстречу. Клин клином вышибают… Вышибают ли?
Валера понял, что снова запутывается в своих мечтах и желаниях, выбросил окурок в окно и решительно набрал на своем мобильнике номер Веры. Она ответила почти сразу.
– Алло…
– Вера, привет, это Валера Штукин.
– Валера, – сказала Вера и вдруг заплакала. – Валера, ты где? Валера, мне так хреново… Зою-то мы похоронили, да ты знаешь, наверное… Валерочка, ты прости, что я тебе трубки обрывала, просто… мы же все не знали, что и думать. Я понимаю, у тебя своих проблем – выше крыши.
Валера вдруг почувствовал, что у него в горле образовался комок, и ответить он сумел не сразу:
– Вер, это ты прости меня, что я не перезванивал… Я действительно в курсе ситуации детально, можно даже сказать, что немного занимался ей… И у меня действительно были очень большие проблемы… А по поводу Зои – я, как понял, что несчастье случилось и помочь уже ничем нельзя – так и не смог тебе позвонить… Смалодушничал, наверное… Я тяжело переношу похороны, церкви, свечи эти, которые надо в руках держать… Меня колбасит от этого всего, мне физически плохо становится… Я… Вер, а мы могли бы увидеться? Мне так на душе муторно от всего, напиться хочется, а не с кем… Тебе вот решил позвонить – думаю, пошлешь к черту, так пошлешь.
