Пронзительно завизжала Аня — разогнав в атаку оборотня, она неожиданно для себя оказалась совсем рядом с разрозненной толпой гоблинов, и сейчас пыталась от них убежать. За ней бросилось сразу крупная группа зеленокожих, но парочку разметало ледяными стрелами, а остальным путь преградила Кайла и вооруженные копьями бывшие рабыни. Я уже вскочил на ноги и побежал вглубь крааля, огибая шатры — часть которых начала складываться после того, как мимо пробежал Ронан.
Я успел к противоположному выходу из зала в тот момент, когда десяток находившихся там гоблинов бросился к центру селения. Задерживаться рядом с ними я не стал — проскочив мимо, догнал двоих углубившихся в тоннели, и только прирезав их, вернулся. Десяток гоблинов решил сначала справиться со мной — но их отвлек медведь, вырвавшийся вместе с кожаным пологом одного из разорванных шатров. Дальше все превратилось в бойню — но от противоположного выхода я не уходил, следя за тем, чтобы никто из гоблинов не подумал скрыться.
У меня оказалось даже несколько минут на осмотреться — и пока в краале бесчинствовал обезумевший от крови медведь, звенела морозом магия Марины, а Дарриан, Кайла и вооруженные пленницы неторопливо продвигались вперед, вырезая гоблинов, я приметил в центре деревни место для жертвоприношения. Рядом с ним стояли деревянные клетки, в которых кроме женщин, были и рабы мужчины. Да и вообще в это краале — хоть и меньше предыдущего, было гораздо больше гоблинов воинов, а шатры выглядели побогаче. Причем впечатление, что раскинуты они здесь совсем недавно.
— Макс! Максииим! — услышал я испуганные крики Ани. Оглянувшись — убедившись, что поблизости нет живых и желающих скрыться от истребления гоблинов, я махнул рукой Дарриану, привлекая внимание к выходу. Когда рыцарь двинулся в арке тоннеля, я побежал через зал на крик, по пути зарубив нескольких чудом выживших гоблинов. И оказавшись рядом с баррикадой, лишь глянув на Марину, понял — все очень и очень плохо.
— Мана? Где мана, четыре банки еще было?! — бросилась ко мне Марина, едва увидев. Глаза ее, растерявшие магический отсвет, пугали — это был взгляд близкого к неадекватности наркомана. Расширенные зрачки, практически слившиеся с темной радужкой, и густо-розовые от полопавшихся капилляров белки.
— Макс, ну Макс! Где, были же!? Мана, четыре зелья! — в голосе ведьмы послышались истерические нотки, и она отбросила посох, вскинув руки со сжатыми кулачками к груди. — Где?!!
Стремительно шагнув вперед, я обнял девушку за плечи, прижимая к себе.
— Марин, нет маны, потерпи пожалуйста, сейчас все пройдет, надо только подождать немного, — принялся шептать я ведьме в ухо. И, стараясь это делать незаметно, осматривался.
Рядом не было даже Анны — она уже бежала прочь, к остаткам шатров. Глянув вслед блондинке, я беззвучно выругался, подумав, что та решила избежать неприятного зрелища и участия в грядущей истерике ведьмы. В том, что истерика будет, сомнений никаких не возникало — судя по виду Марины.
— Как нет!? — взвизгнула она и топнула ногой, — Макс, у нас было еще четыре бутылки, где они, где?! Где?!! Максииим!!!
Голос ведьмы, в котором чувствовалось просто животное желание дозы сильнодействующего эликсира, сорвался на визг, и она попыталась вырваться. Возблагодарив богов — как и местных, так и земных, — за то, что Марина отбросила посох, я сжал ее крепче, удерживая в объятиях. Девушка возмущенно вскрикнула, ее гибкое тело изогнулось, и с несвязным воплем она вдруг попыталась меня укусить. Совсем чуть отстранившись, по-прежнему удерживая ее в объятиях, я встал полубоком. Вовремя — Марина принялась лягаться, стараясь освободиться. Хорошо, что когда я схватил ее в объятия, руки она держала прижатыми к груди — так что сейчас я ее более-менее контролировал, не давая расцарапать себе лицо.
Марина уже истошно визжала, мешая крик со словами, перед моим лицом мелькали ее локоны, бешеные покрасневшие глаза. Ведьма билась в моих объятиях как пойманная рыба, но держал я ее крепко. И озирался по сторонам — если сейчас появиться хоть один гоблин…
