- Ты предал все, что тебе было близко, – обратился Муртач к полуэльфу.
- У меня был выбор? – криво усмехнулся Ронан.
- Выбор есть всегда. Но ты прав. От судьбы не уйдешь, как говорят нам слуги богов. – А если ушел, значит не судьба, говорят они же, когда что-то не получается, - кивнул Муртач. - Люди создали себе богов. Или боги создали себе людей? Для миров, в которых живут люди и боги, это не так уж и важно. Важно, что сами миры живые. И когда люди или боги опасно увлекаются в своих играх, мироздание может вмешаться, - обернулся Муртач, первый раз прямо посмотрев мне в глаза. - Но каждому миру нужно свое оружие, и сейчас это оружие – ты.
Взгляд голубых глаз Муртача словно пронзал насквозь. Меня от сказанного, или от выпитого, бросило в жар, вновь появилось головокружение, а мысли путались и терялись.
- Ты видел, что будет. Но помни, что все вокруг тебя – пустота, а материальны лишь мысли. Люди сами создают будущее, и оно становится таким и только таким, каким они рисуют в своих мыслях, - вновь словно сквозь ватную пелену доносился до меня голос Муртача.
И на контрасте звонко раздался громкий крик умирающего орка рядом. Я снова оказался в чужом теле. И в этот раз не в своем – тот, глазам которого я смотрел, был экипирован в доспехи Красного Легиона. Вокруг же высились вековые деревья Сильваны. Я очутился на месте жаркой схватки - рядом бугрилась живыми корнями земля, сверкали вспышки заклинаний. Вместе с другими орками-легионерами я бежал вперед, пытаясь добраться до неуловимой фигурки дриады, которая длинным прыжком только что пересекла небольшой овраг. Подбадривая себя громкими криками, наш отряд обогнул овраг, продолжая преследование. Неожиданно земля перед нами вздыбилась, брызнула кровь – сразу несколько орков оказались перерубленными хлыстом длинного корня. Когда пласт земли осел, я увидел прямо перед собой Блайну – эльфийская воительница бесстрашно стояла, повернувшись к нашему отряду. На ее лице по-прежнему была приметная повязка - оторванный от легкого платья кусок ткани, которым я закрыл ей вырезанные демоном глаза.
По громким крикам орков я понял, что мы крупно попали – увидеть здесь слепую хозяйку леса никто не ожидал. Пока мы смотрели на нее, осторожно приближаясь, смерть пришла сзади, вместе с посвистом стрел. Умирая – долго, очень долго, я успел рассмотреть маленькие ножки дриад, которые ходили между уничтоженной сотней завлеченных в ловушку орков и собирали трофеи. Но больше всего я удивился, когда среди собирающих трофеи дриад увидел Блайну в сопровождении Ронана. Причем полуэльф был в доспехах Золотого стража Сильваны – и в недавнем прошлом Длань Короля-Златолиста своим видом вызывал уважением.
Ронан был одним из немногих полукровок, принятых Пантеоном Высоких. Более того, он был первым нечистокровным эльфом, ставшим дланью Короля-Златолиста. Но с того времени, как он прошел испытание скверны, богиня Иллуна отвернулась от него. А после того, как Ронан использовал силу скверны, чтобы заставить говорить труп настоящего эльфа – для того, чтобы найти предателя в эльфийских отрядах Дель-Винтара, от него отвернулись и в Доме Ариана, где Ронан был признанным бастардом и четвертым в очереди наследования. Предателя, кстати, он тогда не нашел – зато обрек на астральные муки душу одного из спутников Андориэнн.
И вот сейчас, в моем видении, он был в облечении Золотого стража. Богини Иллуны в мире Валлиранта больше не было, как не было больше и ее запретов, поэтому полуэльф снова мог носить свои уникальные доспехи. Заметив мой взгляд – взгляд того орка, в чьем теле я был, Ронан подошел ближе и взмахнул Золотым листом. Краткий миг вращения в воздухе, и погрузившись на миг у темноту, я вновь очнулся в полутьме шатра, часто и глубоко дыша. В чужом теле я находился примерно столько же, сколько и в прошлый раз, только вот в этом варианте большая часть времени пришлась на агонию со стрелой в горле.
- Снова пришло время говорить откровенно. Я видел свою смерть. Убил меня ты, молодой человек Максим Царев, - негромко проговорил Муртач, и подозвал резкой командой одного из воинов. Тот поднял щит, закрываясь от удара, а Муртач достал из инвентаря памятную алебарду – именно с ней я был в атакующей волне Орды на улицах Дель-Винтара и Питера, и ударил по щиту воина. С громким треском древко алебарды переломилось, и верхняя часть отлетела далеко в сторону.
