Все повернулись на крик. Рам выпрямилась у кровати, её кулаки яростно сжимали края юбки.
— Не стойте у меня на пути! Прочь с дороги! Я должна отомстить за Рем... Если ты что-то знаешь, скажи! Помоги мне... Помоги Рем!
Сердце Субару болезненно сжалось. Если бы он мог что-то сделать... но ему нечего было сказать.
— Прости, Рам, — вмешалась Эмилия. Она встала рядом с Беатрис, будто прикрывая Субару от яростного натиска служанки. — Всё-таки я верю Субару. Субару, — обратилась она, — если ты можешь спасти Рам и Рем, то... Пожалуйста... Прошу тебя...
Сколько неподдельного участия и заботы звучало в её голосе! Эмилия оставалась на стороне Субару, защищала его, несмотря на грубости, которые он наговорил в начале этого круга; несмотря на то, что он до сих пор не сказал самого главного.
Субару сделал шаг назад.
— Прости...
В глазах Эмилии горечь. Это была горечь отчаяния, горечь обиды — нестерпимой обиды за обманутое доверие.
То, что Субару увидел в глазах Эмилии, было его собственным отчаянием. Он вдруг осознал, что своими руками открыл ящик Пандоры, и теперь ничего не исправить.
Смотреть ей в глаза было невыносимо, и когда Субару повернулся к Эмилии спиной, чтобы выбежать из комнаты, она вдруг сделала стремительное движение рукой.
Летящее прямиком в спину Субару «лезвие ветра» с громким лязгом отлетело в сторону. И в тот же миг Субару бросился бежать.
— Субару!..
Не обращая внимания на крик, он, не помня себя, мчался по коридору, боясь обернуться. Субару был слаб и совершенно беспомощен. Он бежал от Эмилии, поверившей в него, бежал от Беатрис, которая защищала его. Отныне его беспокоила лишь собственная судьба, и единственное, что он мог предпринять, — спасаться бегством.
А за спиной продолжал звучать душераздирающий крик Рам:
— Я убью тебя, так и знай!!!
Субару зажал уши ладонями и, мотая головой, бежал, бежал, бежал прочь...
9
Субару потерял счёт времени. Ноги подкашивались, дыхание срывалось, по лицу струился пот, но он продолжал мчаться что было мочи, словно пытаясь скрыться от безумной ярости, гнавшейся за ним по пятам и готовой в любую секунду настичь и уничтожить,
Леденящий в жилах кровь крик Рам и её стоны отчаяния всё ещё звучали в ушах Субару. Назад дороги не было. От Рам и Розвааля пощады ждать не стоило. Он также по терял доверие Эмилии и Пака. Но самое страшное — он бросил Беатрис, несмотря на то, что они были связаны контрактом. Теперь у него не осталось союзников.
«Но разве я в этом виноват?! Что я мог сделать? Что?! Почему всё сложилось именно так? В чём моя ошибка? Что я должен исправить, чтобы этот мир простил меня?..»
— И всё-таки мне было так хорошо... с ними...
В этом чужом и жестоком мире особняк Розвааля стал для Субару убежищем, местом, где он мог наконец вздохнуть спокойно. И теперь от этих блаженных дней, которых не наберётся и недели, остались лишь тёплые воспоминания. Злая судьба снова бросила ему вызов.
«Всё. С меня хватит. Больше не могу. В чём смысл продолжать глупую борьбу?..»
Этот голос, его внутренний голос, предлагавший всё бросить и сдаться, звучал так убедительно, что Субару захотелось поддаться искушению. Стоит лишь перейти черту — и, несомненно, наступит облегчение. Впрочем, Субару всегда старался плыть по течению. Да и не только он. Это стремление свойственно человеческой природе, поэтому стоит ли упрекать его?
Внезапно кровь отхлынула от его головы Субару, яростные удары сердца стали какими-то далёкими, еле слышными, а ноги — невероятно тяжёлыми, будто к ним приковали свинцовые гири.
С трудом передвигаясь, Субару обнаружил, что находится в дремучем лесу. Вокруг царил полумрак. Густые кроны деревьев закрывали небо, и юноша подумал, что именно на этом самом месте он нашёл свою третью смерть.
Стоило вспомнить о смерти, как в нём вновь заговорил внутренний голос.
— Если я умру, — прошептал Субару, — станет ли это избавлением? Да, конечно. Как только я умру, всё изменится.
Губы Субару расплылись в улыбке, словно это была лучшая из когда-либо высказанных им идей. Всё, что мог, он уже потерял. Единственное, что осталось, — это его жизнь. К чему были все страдания? К чему вся эта борьба, если в конечном итоге ему нечего терять, кроме своей жизни?
