– Спасибо, – произнесла я, сглатывая комок в горле. Я осторожно прислонилась к Хью, чтобы не задеть его кожу.
– Мне жаль, что ты грустишь.
Я шмыгнула носом.
– Просто… я хочу быть нормальной. Хочу бой-френда. Кого-то, кто будет обнимать меня, когда мне страшно и любить такой какая я есть. – Я вспомнила кольцо на пальце Мари и ощутила укол зависти. – Кого-то с кем смогу разделить жизнь.
Хью промолчал. Лишь продолжал гладить мои волосы.
И это было по-настоящему восхитительно. Это не та ситуация, которую можно разрешить лишь какими-то добрыми словами. Это лишь я, исполненная жалости к себе, чего раньше никогда не позволяла.
Долгое время мы молчали, я прижимала голову к груди Хью, пока он гладил меня по волосам.
– Я знаю, как ты себя чувствуешь, – произнес он после долгой паузы. – Этот мир… я видел людей вместе и завидовал им. Видел мужчин, гуляющих со своими женщинами, держась за руки. Видел, как прикасаются друг к другу семейные пары, видел детей, семьи. И понял, что у моих людей ничего нет. У нас есть лишь обнаженное, одинокое существование в нашем мире. И… я хочу того же, что и ты, – Хью тяжело и печально вздохнул. – Я не могу помочь, даже если хочу.
В этот момент я ощутила странное родство с Хью. Он также одинок, как и я, столь же беспомощный и несчастный в море счастья обычных людей.
Он понимал, каково это чувствовать отчуждение, наблюдая, как кто-то ласкает по щеке любимого человека и знать, что у тебя такого никогда не будет.
Он понимал это. И понимал меня.
Мысль так невероятно согревала, что я подняла голову с его груди, чтобы взглянуть ему в лицо и сказать, как я его понимаю. Что знаю, о чём он говорит и что чувствует.
И когда я посмотрела вверх, поняла, что лицо Хью в нескольких дюймах от моего.
Его взгляд опустился на мой рот и мое дыхание участилось, от осознания, о чем он думает. О поцелуях. Горячих, смачных, безумных поцелуях, увиденных в фильме. Я это знала и знала, что нужно отстраниться.
Но не сделала этого. Я теснее прижалась к Хью, потеревшись грудью о его грудь. Я вцепилась в его футболку и потянула на себя, приближая его рот к своему.
Хью мог в любую секунду остановить меня. Спросить, что я делаю. Так что, я решила подобраться как можно ближе, пока он этого не сделал.
Но, пока я приближала лицо к нему, мое дыхание превратилось в короткие, возбужденные вздохи и я впилась взглядом в Хью. Он не собирается меня останавливать?
Взгляд его глаз обжигал. Видеть в этих кошачьих глазах желание, борющееся с болью заставило меня втянуть воздух.
Хью хотел поцеловать меня. Он также сильно хотел меня, как и я его. Мой пульс забился между бедер, и я застонала, когда другой рукой впилась в футболку Хью, а мои губы соприкоснулись с его.
А потом, я поцеловала Хью.
Мы стукнулись зубами, и я испугалась. Я хотела отстраниться и извиниться; я не так хороша в поцелуях, да и опыт ограничен. Я позволяла другим целовать себя и потом сбегала. Я начала поцелуй? Очевидно, мне и нужно действовать.
Только я собралась отодвинуться…, как внезапно рука Хью оказалась на моем затылке, удерживая меня на месте. Его рот прижался к моему, шокируя жаром и силой поцелуя.
Я таяла рядом с ним. Ощущать его губы, это просто что-то ошеломительное… и удивительное. Хью явно быстро учился; я почувствовала как его язык, прикасается к моему рту, ища вход.
Я открыла рот, позволяя ему скользнуть внутрь и меня потрясла накрывшая волна возбуждения, стоило нашим языкам встретиться.
Я лизнула его в ответ, и когда Хью отстранился, скользнула языком по одному из длиннющих клыков, заработав хриплый стон за свои усилия.
Тогда, Хью вновь проник в мой рот языком, поглаживая.
Его тело напряглось подо мной. Как раз, когда наши рты слились в страстном поцелуе, я ощутила пульсирующее покалывание по коже от начавшейся трансформации.
Я сильнее сжала его футболку, пока прорывались когти, а спина болела, от рвущихся наружу крыльев, тогда Хью вновь проник языком в мой рот. От чего дикая боль вспыхнула меж моих бёдер, и я застонала.
Звук получился гортанным, нечеловеческим. Я превращалась в перевертыша во время поцелуя. Даже сейчас я могла ощущать чешую, покрывающую мои соски, прижавшиеся к груди Хью.
