Джейн тяжело вздохнула.
— Тарик, уже слишком поздно обсуждать это. Столько воды утекло.
— Может статься, что нет, — он приналег на дверь, пытаясь войти. — Ведь я только сегодня узнал о твоих иррациональных тревогах по поводу других женщин в моей жизни.
— Иррациональных? — возмутилась она, отворив дверь.
Тарик бросился внутрь, пока Джейн не передумала. И тут же остановился как вкопанный.
— Что?! — вырвался у него львиный рык, когда он увидел бедную обстановку комнаты. — Ты живешь в этой крысиной норе?
Она истово закивала.
— Нет, здесь мы точно не останемся. Идем, — и он схватил ее за руку, увлекая прочь.
— Но ты же сказал, что из города невозможно выехать, — запротестовала Джейн.
— Из города, но не из крепости Али. Он оскорбил меня, теперь я это вижу. Можно найти приличную гостиницу, что я и собираюсь сделать.
— Нет, не надо, остановись, — взмолилась Джейн, предвидя сложности, которые могут возникнуть в переговорах с Каримом. — Думаю, он этого вовсе не знает. Это происки Лейлы. Не обращай внимания.
— Ты моя жена, и тебя должны уважать так же, как и меня, — гремел Тарик.
— Но если меня не уважаешь ты, кто тогда меня будет уважать?
Он внимательно посмотрел на нее.
— Ты слишком многого хочешь. Не забудь, у тебя был чужой ребенок.
Джейн тяжело вздохнула.
— Мы с тобой никогда не поймем друг друга.
Тарик поймал ее руку и сжал.
— А знаешь, что хуже всего? — его голос надломился. — Я до сих пор хочу тебя. Несмотря на все это.
И она поняла, что признание далось ему с трудом.
Но он продолжил:
— Я думал, что смогу с этим справиться, смогу подавить это чувство. Но когда увидел тебя там, в аэропорту, и сейчас, под этим дождем, в этих мокрых облегающих одеждах… — он поднял руку и коснулся ее груди, — все во мне взбунтовалось. Я побежден. Я больше не могу ждать.
— Тарик!
Не желая больше сдерживать себя, Тарик придвинулся к ней, и его губы накрыли ее полуоткрытый рот в жарком порыве безумной страсти. Джейн хотела было возразить, но в следующее мгновение поддалась чувству и…
— Тарик, — выдохнула она.
Он притянул ее ближе к себе и обрушился градом поцелуев, едва не задушив в объятиях. Она взъерошила его волосы, наслаждаясь их шелковистостью и мужским ароматом.
Тарик простонал. Потом поднял голову:
— Не могу заниматься с тобой любовью в этой крысиной норе. Идем со мной.
И он увлек ее в свое гнездышко, с широкой умопомрачительной кроватью.
Где-то через пару часов Тарик спросил, теребя ее длинные локоны:
— Не жалеешь? — и в его голосе послышалось столько надежды, что Джейн заморгала.
— Нет.
— Ну и замечательно, — он откинулся на подушки, сбросив с себя простыню. — А хочешь знать, чем ты меня привлекла?
Комок образовался в горле Джейн. Она лишь кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
— С самого первого раза, когда я увидел тебя в Тэйт-Гэллери, я не мог отвести от тебя взгляда. Ты вся светилась безмятежностью, блаженным спокойствием. И ты до сих пор такая. Твоя кожа похожа на жемчуг, а волосы блестят, словно вороново крыло… Я касаюсь их так, словно дотрагиваюсь до изысканного шелка.
— Но я не…
— Ты опять низкого мнения о себе? Не смей! По каким стандартам ты себя оцениваешь? По американским? Голливудским? — он потряс головой. — Так знай, я как раз их ненавижу. Каждый воспринимает красоту по-своему. Для меня ты прекрасна.
Его речи сводили Джейн с ума.
И тут она вспомнила совет Нила, чтобы она подстриглась. Как он говорил, короткие волосы подходили бы к ее новому стилю жизни, который она себе выбрала.
Но оказалось, что Джейн не желала становиться кабинетным работником и посвящать свою жизнь карьере. Она хотела всего лишь быть любимой. Быть женщиной.
И с Тариком у нее это получалось. Он словно бы оживил ее.
— Погоди, я сейчас. — Тарик соскочил с кровати, порылся в своей сумке и вынул ту самую расшитую бисером коробочку. — Вот, смотри, что я купил. Это тебе.
— Тарик, — попыталась она остановить его.
— Даже не смей противиться мне, — и он открыл бархатную коробочку. Там лежала золотая цепочка с колокольчиками. Тарик надел эту цепочку на ее лодыжку.
Джейн снова открыла рот, чтобы отказаться от такого подарка, но Тарик шикнул на нее и нежно произнес:
