— Ну а он что?
— Он ничего не ответил. Он лишь обнял меня и прижал к себе.
Пятница, 22 мая 1998 года
6.37
Мы понемногу вышли из депрессии, вызванной сорвавшейся покупкой квартиры. Мы, если можно так сказать, прошли через это. Сейчас мы и вправду чувствуем, что случившееся сблизило нас еще сильнее. Мы с Джимом так счастливы вместе, что это кажется почти неправдоподобным. Мы постоянно смеемся и шутим, и даже обстановка в квартире, казавшаяся прежде непереносимой, больше не гнетет нас. Все отлично. Ему сегодня надо быть на совещании в Лидсе, поэтому он встал так рано. Я встала рано потому, что проснулась утром с желанием быть примерной женой. Пока он собирается, я готовлю ему завтрак, хотя могла бы на вполне законных основаниях пролежать в постели еще не меньше часа. Любовь, я уверена, заставляет нас совершать столь странные поступки.
— Ну вот и все, — говорит Джим, надевая пиджак. — Я, пожалуй, пойду, а то еще опоздаю на поезд.
Он выходит в прихожую, а я, в халате и позевывая, иду за ним.
— Не знаю, сколько времени я пробуду в Лидсе, так что обедай без меня. Мы, вероятнее всего, пообедаем там. — Он целует меня. — Ну, до вечера.
Когда он отстраняется от меня, я замечаю пятнышко бритвенного крема у него на щеке. Послюнив кончик пальца, я быстрым движением стираю его.
— Бритвенный крем, — говорю я в ответ на его вопрошающий взгляд.
— Ой, спасибо, если бы не ты, ходить бы мне весь день с таким украшением.
— Мы никак не можем допустить, чтобы ты выглядел неряшливо, верно ведь?
— Конечно, — с важным видом подтверждает он. — Ну, малышка, до вечера. — Он снова целует меня, берет портфель и уходит.
Закрывая за ним дверь, я вдруг вспоминаю обо всем, что входит в мои обязанности и что мне необходимо сделать: мытье посуды и раковины, куча грязного белья в корзине, груда выстиранного белья, которое необходимо погладить, кошачий туалет, в котором необходимо поменять наполнитель. А затем, через секунду, в моей голове мелькает другая мысль: когда это я успела стать такой?
Понедельник, 1 июня 1998 года
7.05
Я только что принял душ и смотрю на себя в запотевшее зеркало. Я уже стою так не меньше десяти минут и с каждой секундой чувствую все большую и большую подавленность.
— Что ты там делаешь? — слышу я приглушенный голос Элисон, доносящийся из прихожей. — Мне надо в туалет.
Я открываю дверь и впускаю ее.
— Ты уже закончил здесь свои дела?
— Я хочу спросить тебя кое о чем, — говорю я, снова подходя к зеркалу, — и хочу услышать правдивый ответ. Без приукрашивания и подслащивания. И не думай о моих чувствах, просто скажи мне все, как есть, договорились?
Элисон смотрит на меня взглядом, в котором смешались изумление и любопытство.
— Договорились.
— Так ты готова ответить на мой вопрос? Хорошо, тогда начнем: выпадают ли у меня волосы?
Я наклоняю голову так, что Элисон может рассмотреть мою макушку.
— Все в порядке, — отвечает она через некоторое время. — Тебе не о чем волноваться.
Я снова смотрюсь в зеркало.
— Ты уверена? — И я снова наклоняю голову.
— На сто процентов.
— Ты уверена в том, что говоришь, или ты просто хочешь меня утешить?
— Я уверена, — твердо заявляет Элисон.
Я одобрительно киваю, а затем снова пялюсь на себя в зеркало, совершая немыслимые движения головой и стараясь рассмотреть в зеркале свою макушку.
— У меня лезут волосы, верно? — спрашиваю я.
— Нет. У тебя с волосами все нормально.
— Ну ладно, ты можешь сказать мне честно?
— С волосами у тебя все нормально. У тебя хорошие волосы. Фантастически хорошие.
— Послушай, Эл, я же вижу отсюда свою макушку. И ясно вижу, что волосы на ней редкие.
Она снова смотрит на мою макушку.
— Ну, может, несколько волос вылезло из того места, на которое ты смотришь, только и всего. — Она осматривает мою голову со стороны затылка. — У тебя здесь густые волосы. Очень густые.
— А сверху, там, где я не могу рассмотреть. То место, о котором я говорю, здесь… — я тыкаю пальцем в макушку, — …я не могу его увидеть в зеркале. Послушай, просто признай, что это так. Мне это необходимо для того, чтобы смириться с тем, что моя молодость прошла, понятно? У меня лезут волосы, так?
