— Х-м-м-м? — спрашивает он сквозь сон.
— Телефон, слышишь? — говорю я.
— Сработает автоответчик, — бормочет он и с этими словами кладет подушку на голову и продолжает спать.
4.19
Телефон звонит снова. На этот раз новый мобильник Джима. Я открываю глаза и включаю ночник, но я не знаю, где лежит телефон, поэтому снова толкаю Джима.
— Х-м-м-м? — снова спрашивает он сквозь сон.
— Тебе звонят по мобильному.
— Да наплюй, крошка. Это, наверное, парни с работы со своими шуточками.
— Ну у тебя и приятели, — говорю я Джиму, но он уже не слышит, поскольку снова мгновенно засыпает. Ну что ж, я, как и Джим, кладу подушку на голову и пытаюсь заснуть. Телефон продолжает звонить, а я лежать на кровати и ждать, когда сработает автоответчик. Когда он срабатывает, я поворачиваюсь на другой бок и прижимаюсь к его теплому телу.
4.23
Я снова просыпаюсь от резкого звонка телефона. Мне требуется несколько секунд на то, чтобы понять: на этот раз звонит мой мобильник. Я уже не пытаюсь будить Джима, а просто встаю с кровати и ищу телефон там, где он обычно хранится. Хлопаю по карманам своих джинсов, лежащих на полу, заглядываю в сумочку, шарю по столику рядом с кроватью, залезаю в карманы пальто, но никак не могу найти телефон. Мои блуждания по комнате в конце концов будят Джима.
— Ну а что сейчас произошло? — недовольно спрашивает он с постели.
— Пытаюсь найти свой телефон.
— А сейчас-то кто звонит?
— Не знаю, — раздраженно отвечаю я. — Не могу найти свой телефон.
— Он в кармане моего пиджака, там за дверью, — говорит Джим. — Ты же дала его мне вчера вечером, чтобы не обронить.
Он прав. Приблизившись к его пиджаку, я отчетливей слышу сигнал. Вынимаю телефон из кармана и говорю:
— Алло?
— Это Элисон?
Это Керсти, сестра Джима. В ее голосе волнение и тревога.
— Что случилось?
— Простите, что звоню вам среди ночи. Я бы никогда не осмелилась. Но случилось ужасное.
— Что?.. — спрашиваю я, чувствуя, как учащенно бьется мое сердце.
— Папа, — отвечает она. — У него был сердечный приступ. Он умер.
Я держу трубку и вся в слезах слушаю ее. Джим проснулся, выбирается из постели, подходит ко мне, чтобы узнать, в чем дело.
— Кто это? — спрашивает он.
Я протягиваю ему телефон, обнимаю его и изо всех сил прижимаю к себе. Когда он опускает руку с телефоном, он плачет, плачет так, как будто никогда не перестанет.
Пятница, 22 марта 1996 года
11.15
Сегодня день похорон отца, и дом родителей до отказа забит родственниками всех степеней и возрастов, от дядюшек и тетушек до бойфрендов моих троюродных сестер; объявился даже бывший четвертый муж бывшей невестки моего дедушки.
Одна пожилая дама подходит ко мне, обнимает меня и целует в щеку, а я понятия не имею, кто она и откуда.
— Я искренне соболезную вашей утрате, — говорит она. В ее голосе чувствуется йоркширский акцент.
— Спасибо, — отвечаю я.
— Ваш отец был отличным человеком.
— Да, — вздохнув, говорю я. — Вы правы.
Подобные церемонии происходят на протяжении всего дня. Люди приходят, подходят ко мне, говорят со мной, рассказывают о том, что видели меня в последний раз, когда я еще только начинал ходить, или удивляются тому, как быстро я вырос и стал таким красивым юношей, или, как говорит сейчас одна из дам, мой отец может мной гордиться. Она начинает во всех подробностях объяснять мне степень своего родства с нашей семьей по линии моей матери. Как я понял ее, она является троюродной сестрой мужа двоюродной сестры моей мамы. Когда-то, когда мне было одиннадцать лет, мы встречались, и она подарила мне на Рождество поезд. Я, правда, этого не помню. Я стою и думаю лишь о том, как избавить себя от подобных разговоров и не показаться при этом грубым и невежливым, и вдруг рядом со мной появляется Элисон.
— Простите, что перебиваю вас, — извиняется она перед пожилой дамой, — но мама Джима хочет поговорить с ним и зовет его на кухню.
— О, не волнуйтесь, — отвечает пожилая дама. — Мы найдем возможность поговорить об этом позже.
Я улыбаюсь пожилой даме, а Элисон берет меня за руку и ведет через прихожую по направлению к входной двери.
— Ты вроде сказала, что мама на кухне? — смущенно спрашиваю я.
