Развертывающееся значение - страница 26
Очевидно, что мысль свернута почти как какая-нибудь программа. Эта программа — мы не осознаем ее, правильно? Мозг никогда не устанавливался на то, чтобы осознавать свои программы. Видите, это одна из трудностей человеческой эволюции. Видите ли, какие-то люди создали теорию. Они говорят, что в нас, на самом деле, есть три мозга: мозг земноводного, мозг млекопитающего и более современная кора или интеллектуальный мозг. А земноводный и млекопитающи мозги пришли к равновесию и гармонии так, что, насколько это касается животного, оно более или менее приспособлено к выживанию. И когда мозг внезапно расширился по какой-то неизвестной причине в эволюции, он стал способен думать — производить мысль, — но у него не было способности видеть, что мысль создает программу, и что его последующие действия в значитальной мере определены этой программой. Он не видел программы. Он приписывал действия программы «я». Видите, если вы достаточно долго поете эту песню, то вы скажете: «Это я,» — правильно? «Это то, чего я хочу». Вы можете легко увидеть, что это программа; но у детей этой идеи нет совершенно; они поют ее каждый день в школе, и после этого она в них вбирается.
?: Я просто хотел спросить, где во все это входит эмоция. Является ли она необходимым продуктом программы мышления?
БОМ: Эмоция и мышление почти неразрывны. Это просто разные уровни одного и того же. Известно, что между интеллектуальной частью мозга и эмоциональной частью есть невероятный узел нервов, идущих вверх и вниз. Каждая мысль воздействует на эмоции, и получается, что каждая эмоция воздействует на мысль. Никакого мышления не происходило бы без эмоции желания мыслить. И, согласно тому, чем является желание, мысль будет двигаться в том направлении. А на эмоцию глубоко влияет мысль, поскольку мысль производит образы, видите — не абстрактная мысль, а образ и чувство. Каждая мысль развертывается в образы и чувства, которые работают точно так же, как и восприятие. Мысль об опасности вызовет те же самые эмоции, что и восприятие действительной опасности. И то же самое химическое поведение.
?: Но чувства более легко заметны, чем мысли. Я имею в виду гнев; очень легко заметно, как возникает гнев.
БОМ: Ну, он часто маскируется. Люди зачастую прячут гнев под чем-нибудь другим; или еще отличают праведный гнев от неправедного…
?: Но вы сказали в самом начале, что нельзя мысль анализировать мыслью.
БОМ: Как раз это я и пытаюсь сказать — что мы не видим мысль, потому что это программа.
?: Но я определенно видел, как возникают чувства.
БОМ: А вы когда-нибудь испытывали связь между мыслью и чувством?
?: Я как раз сейчас над этим работаю. (Смех.)
БОМ: Вы видите, дело в том, что вы можете снова пережить какой-то предыдущий опыт и увидеть, что, думая определенным образом, вы разгневались или испугались и сказали: «Поведение этого человека отвратительно; oн не может так со мною обходиться,» — и тому подобное. Вы можете видеть это между людьми; мысль проходит, и гнев нарастает.
?: В себе самом вы также можете это видеть.
БОМ: Вы видите это в себе так же, как и все остальные.
?: Вот что происходит потом — мысль у нас бежит по колее. Мы как бы просто запрограммированы.
БОМ: Запрограммированы на абсолютную необходимость.
?: Теперь мы должны бросить этому вызов. Мы должны прийти и изменить это на что-то новое. Мы должны совершить нечто вроде творческого акта, чтобы выбиться из этой колеи. Так откуда возникает этот творческий акт, и как мы его питаем?
