— На старой ферме, где-то совсем рядом с хутором.
— Не слишком удобное место. Может, кто-то из соседей приехал поживиться досками или кирпичом? Ферма-то брошена.
— Там уже наверняка все, что можно было стащить, стащили хуторяне Калача, но не будем гадать. Оружие в машину, Паша, — обратился командир группы к Бакарову, — проверь работоспособность радиостанции.
— Да, командир.
Подошел и водитель, сержант Тарасов.
— Ну вот все в сборе, — сказал Крабов. — Кто желает, может надеть «броник», оружие привести к бою и поставить на предохранитель.
Когда подчиненные выполнили распоряжение, капитан приказал:
— Готовы? По местам!
Офицеры забрались в кузов. Бронежилет надел только водитель.
— Вперед, в Калач! — отдал Крабов следующий приказ.
Проехав полевой контрольно-технический пункт, он по радиостанции вызвал на связь командира отряда:
— Станица! Я — 3! Прием!
— Я — Станица, — ответил подполковник Губарь.
— Мы начали работу!
— Удачи! До связи!
— До связи!
Двенадцать километров, отделяющие станицу Горскую от Калача, спецы проехали за пятнадцать минут, учитывая потерю времени на выезд с захламленной за парком территории. В хуторе их ждал хозяин животноводческой фермы, он же глава местного совета. «УАЗ» встал у его дома, от которого было рукой подать до новой фермы. Бойцы группы сразу же покинули машину и спрятались в тени густой ветлы. Местный глава подошел к Крабову:
— Здравствуйте, я — Гулеба Степан Сергеевич.
— Здравствуйте, капитан Крабов Дмитрий, это вы сообщили в станичный ОВД о посторонних, объявившихся у хутора?
— Я, товарищ капитан. Честно говоря, ожидал, что приедет полицейский наряд.
— А приехали мы. Кто первым обнаружил неизвестных?
— Так это, Валька Дунина. Ее хата напротив. Она у нас цветочница знатная, любит, понимаете ли, цветочки разводить. Из станицы в область саженцы всякие возит. Она вечером заметила чужаков, а утром одного из них видел скотник Михай.
— Где сейчас любительница цветов? — прервал Гулебу капитан.
— Так дома, наверное. Напротив он.
— Она не у вас работает?
— У меня. Дояркой. Утром коров подоила, теперь пойдет на ферму вечером. Она первая неизвестных и заметила.
— Позовите ее! И заодно скотника.
— Ага! Это мы быстро. Колька, — крикнул он парнишке лет десяти, ковырявшему в носу, сидя на бревне, — мать позови! И за Михаем сбегай.
— А че мне за это будет? — хитро прищурился парнишка.
— Пряник.
— Фи! Пряник мне и мамка купит.
— Колька! Дело серьезное. Или ты хочешь, чтобы тебя в полицию забрали?
— Не-е, я хочу, чтобы Михай велосипед починил.
— Починит. Беги.
— Ну, ладно.
Парень спрыгнул с бревна через забор, и вскоре из дома вышла симпатичная молодая женщина, на ходу поправлявшая густые черные волосы, и, поглядывая на Крабова, приблизилась к Гулебе:
— День добрый! Звали?
Хозяин фермы кивнул на капитана:
— Вот офицер тобой интересуется.
— Да? — играючи ответила женщина. — Так чего на солнце стоять, пойдемте в хату, я вас чаем угощу.
— Извините, Валентина?..
— Да просто Валентина. Я еще не так стара, чтобы называться по отчеству.
— Извините, Валентина, — представившись, продолжил Крабов, — это вы первой увидели незнакомцев?
— Получается, я.
— Как это произошло?
— Черт, парит-то как, может, действительно в хату пройдем, товарищ капитан? — вытер платком лицо Гулеба.
— Давайте на крыльцо. Нам сейчас не до чаев.
Поднялись на крыльцо, и Валентина присела напротив мужчин, продолжая смотреть на офицера.
— Вы на старые доски внимания не обращайте. Некому заменить, мужика-то в доме нет.
— Валька, давай по делу! — оборвал ее Гулеба.
— Ну, по делу так по делу, — вздохнула она. — Вчерась, значит, я, как жара спала, вышла во двор клумбы полить. Стою, поливаю, по сторонам смотрю, а старая ферма как раз из палисадника хорошо видна. Ну, и вижу, как от силосной ямы ко второму коровнику трое мужиков идут. Не гурьбой, один за другим. Подумала, откуда они взялись? Из соседнего хутора пешком далековато будет, а шума машин слышно не было. Я шланг положила, так, чтобы сверху цветы заливались, и подошла к калитке.
— Это к той, что справа? — спросил Крабов.
— Другой тут нет.
— И что дальше?
— А ничего. Троица за коровник зашла, а может, и в здание, и все. Ну, постояла я немного, воду выключила и к нему пошла, — кивнула она на Гулебу, — рассказать, что видела. Степан вышел, а следом Варюха его. Ох, и ревнивая баба, к столбу приревнует. На меня же давно, как муженек на заработки уехал, да так и не вернулся, косо смотрит. Боится, наверное, что соблазню Степана.
