Первый обман печенегов вполне удался. Когда же печенежский предводитель, увидев, что русских совсем немного, вернулся и пожелал узнать, кто перед ним, Претич дипломатично ответил: «Люди с той стороны». И на вопрос, не князь ли он сам, прибавил: «Аз есмь муж его и пришёл есмь в сторожех (то есть со сторожевым полком. — Лет.), а по мне идёт полк с князем, без числа множьство». Летописец прокомментировал: «...се же рече, грозя им». Новая дезинформация тоже оказалась весьма действенной. И — после обмена оружием между воеводами в знак дружбы (на радзивилловской картинке богатырски сложенный «шлемоблещущий» Претич дарит внушительную саблю) — печенеги сняли осаду. А затем на выручку и вправду пришёл Святослав и прогнал кочевников в степи.
Второй случай, описанный только у Татищева, произошёл через два года. Воспользовавшись уходом Святослава на Русь из Переяславца на Дунае, где он прочно осел и оставил часть дружины, болгары осадили город. Защищал его воевода Волк. Вскоре осаждённые стали испытывать «скуду в хлебе». К тому же контрразведка донесла, что «некие» из горожан «переветы с болгары имеют», то есть собираются подстроить русским какую-то каверзу. Суть её, как увидим ниже, кажется, удалось разгадать. Волк принял решение оставить Переяславец и идти навстречу Святославу, который должен был возвратиться из Руси. Но все дороги из крепости и дунайский путь были блокированы болгарскими войсками. Тогда воевода попытался извлечь выгоду из присутствия в городе болгарских глаз и ушей и внушить неприятелю ложное представление о своих планах и намерениях. Он распустил слух, что собирается оборонять Переяславец до прихода Святослава или «до последнего человека», велел резать коней и скотину, солить и сушить мясо. А между тем по его приказу у берега Дуная тайно снаряжали ладьи. Однажды ночью воины Волка зажгли в нескольких местах крепость. Болгары, очевидно, подумали, что это подают сигнал их доброхоты, и ринулись на приступ. А Волк с дружиной и вспомогательными службами и челядью («статком») погрузился в ладьи и отплыл из города. На другой стороне Дуная он захватил болгарские суда («кубары») и увёл их, лишив противника возможности преследовать себя. («И не могли ему болгоры ничего учинить, понеже лодии их все были отняты...») Типичный пример воздействия на противника путём дезинформации и обмана. Если, конечно, всё рассказанное действительно имело место. По этому поводу можно сказать только, что впоследствии у Владимира был воевода по прозвищу Волчий Хвост — вполне вероятно, потомок татищевского Волка.