- Приборувка там? - немец указал пальцем за город.
До Приборувки было три километра. Вася часто бегал туда к товарищам. Но отец тупо смотрел на карту, будто не зная, что сказать.
- Прилука там? - немец нетерпеливо указал в другую сторону.
До Прилуки было столько же. К удивлению Васи, отец опять недоуменно пожал плечами.
Немец огляделся. У ворот своего двора стоял сосед Безвершуков, который тоже вышел посмотреть на непрошеных гостей. Немец поманил пальцем и его. Сосед подошел.
- Прилука там?
К удивлению Васи, сосед тоже недоумевающе вскинул глаза на Григория Филипповича, потом на немца и сказал:
- Та хто ж его знае? Чи воно там, чи ще дэ. Хиба я там був?
Ответ перевели. Старший сердито выругался и махнул рукой: ехать. Моторы взревели. Колонна помчалась в центр Турбова.
Часа через два после этого немцы хлынули через Турбов потоком. Выли моторы транспортеров с солдатами. Лязгали гусеницы танков. Сотрясая землю, везли тяжелые пушки тягачи.
Военная лавина не останавливалась даже ночью. По стеклам скользили огни фар. Хлопали выстрелы. В темное небо взлетали бело-голубые ракеты, освещая неприятным холодным светом мирные сады и крыши Турбова.
5
Через два дня жителей Турбова согнали на стадион.
- Один дом - один менш, - говорили солдаты-переводчики, обходя дворы и показывая один палец. - С вами произведет беседу комендант герр Мюллер.
Григорий Филиппович хмуро приказал сыну:
- Сбегай, послушай.
Вася пробрался в первый ряд.
На середину поля вышел толстый офицер в желтой форме. На боку у него болтался большой пистолет. Позади выстроилась охрана. Чуть отступив в сторону, угодливо замер переводчик.
Поворачиваясь всем корпусом то в ту, то в другую сторону, офицер визгливо стал кричать по-своему. Когда он накричался, вышел вперед переводчик:
- Герр Мюллер сказаль... что приветствует вас... Он приезжаль... на русскую Украину... зовсем молотой зольдат... То било... уф тисяча девятьсот...восемнадцатом готу... Герр Мюллер защищаль вас... от большевикоф Ленина... Теперь германская нация освободиль вас... Вас подавляль стахановщина и кольхози. Теперь советской власти не будет... Доблестная германская армия успешно наступает на Москву...
Мюллер самодовольно огляделся по сторонам. Турбовчане, опустив головы, молчали.
Мюллер продолжал. Переводчик кричал вслед за ним:
- Германский рейх организует здесь новый поряток... Вам будет очень хорошо.
Мюллер качнулся на носках, прошелся вправо, влево.
- У кого есть оружие - сдать... За хранение - расстрель... Кто знает коммунистов и комсомольцев - сообщить... За укрывание - расстрель или повешение... После девяти часов вечера по улицам не ходить... За хождение расстрель...
Мюллер петухом посмотрел направо, налево. Но в ответ не было слышно ни слова, ни вздоха.
- Еще нужно, - прокричали опять Мюллер и переводчик, - выбирайт одного... преданного немецким властям... старосту. Остдойчи... бывшие кулаки... а также судимые советской властью... могут поступить в полицию... Германская армия... имеет великие задачи. Если население покажет... э-э... дольжный Verstandnis... понимание... то у вас будет хорошая... - Переводчик пощелкал пальцами, вспоминая слова: - Э-э... Хорошая Leben... Жизнь... Приемники тоже сдать, - добавил Мюллер. - За несдавание - расстрель...
Подъехала машина. Солдат открыл дверцу. Мюллер взобрался на заднее сиденье, от чего машина осела на одну сторону, и, не оглянувшись, уехал в свою резиденцию, под которую он занял здание райкома.
На середине поля осталось несколько немецких чинов. Они ждали, кого назовут турбовчане на должность старосты. Но люди стали расходиться. "Хорошая лебен" уже началась.
К Безвершукам пришли на постой двенадцать солдат. Они выгнали хозяев из хаты, стащили все постели на пол и, не раздеваясь, завалились спать.
Утром приказали тетке Фросыне подать еду.
- Мноко!
Наевшись, устроили в хате баню.
День был жаркий. В такую погоду турбовчане не знали большего удовольствия, чем купание в Десне. Но немцы, к великому удивлению Васи, стали мыться в хате. Мокрые, роняя мыльную пену, они подавали из двери пустые ведра и кричали:
